Адольф Тьер: судьба французского либерала первой половины XIX века

Утверждение П. Дювержье де Орана о том, что банкет в любом случае состоится, казалось Тьеру опасным. Поэтому Тьер говорил своим друзьям 10 февраля 1848 года: «Правительство будет сопротивляться; оно не может поступить иначе. Если вы попытаетесь бросить вызов этому сопротивлению, это мероприятие будет кровавым. Если в этой стычке оппозиция будет побеждена, она будет проклята в глазах страны, в общественном мнении. Вся ответственность за пролитую кровь ляжет на нее. Если оппозиция победит, какой будет эта победа? Возможно, крушение монархии. Я не желаю вам ни победы, ни поражения. Следовательно, я отказываюсь от боя. Я отказываюсь участвовать в банкете, и чтобы избежать и того и другого, я готов предпочесть план отставки, не важно, каким плохим он может быть во многих случаях»[537]. Тьер попытался отговорить Барро и Дювержье де Орана — наиболее видных левых либералов в 40-е годы XIX века — участвовать в банкете, но ему не удалось[538].

Тем временем парламентская оппозиция отказалась от идеи немедленного проведения новых парламентских выборов. На одном из собраний оппозиционеров депутат Шамболь упрекал Тьера в бездействии и постоянном молчании и попросил его наконец-то открыто высказать свою позицию. Полученный ответ Тьера еще более запутал ситуацию. «Они (имеется в виду Гизо и члены Кабинета министров. — Примеч. И.И.) попросили меня не участвовать в дебатах сегодня, и я дал слово этого не делать», — такие слова произнес Тьер на собрании[539]. Недоумение Шамболя позднее было рассеяно, когда ему сообщили, что все это время Ш. де Ремюза вел секретные переговоры с правительством. Тьер еще надеялся на их удачное завершение и даже верил в возможность перестановок в составе министров[540]. Он считал, что со сменой министров кризис будет преодолен. По этой причине Тьер все время хранил молчание. Он (как и многие другие политики) знал о громадном возбуждении, которое стремительно нарастало в Париже, и опасался революционного взрыва. Однако переговоры Ремюза с правительством провалились.

Правительство Июльской монархии запретило проведение банкета и уличной демонстрации 22 февраля 1848 года. В то время как Одилон Барро и Дювержье де Оран настаивали на проведении банкета, Тьер занял более осторожную позицию. На одном из собраний оппозиции он заявил: «Господа, я ощущаю красный колпак под банкетным столом. Что до сражения, о котором вы говорите и, как вам кажется, вы предвидите, я не желаю его. А знаете почему? Потому что я не хочу быть проигравшим, но еще меньше я хочу быть победителем»[541]. Тьер высказался за отмену банкета. Он попытался отговорить лидеров леволиберальной оппозиции участвовать в этом банкете. Тьер, как он сам позже вспоминал, увещевал Барро: «Мой друг, это один из тех случаев, когда ты должен знать, какое решение следует принять. Твоя партия не посмеет отступить (отказаться от ранее занятой позиции). Воспользуйся ее замешательством. Поднимись на трибуну и скажи, что в связи с недавними непредвиденными решениями правительства задуманная демонстрация станет лишь поводом для кровопролития и что ты не желаешь пойти на такую крайнюю меру для защиты права, независимо от того, насколько оно обосновано. Скажи, что ты продолжишь требовать это право другими методами и что впоследствии ты призовешь всех мудрых горожан оставаться дома. Вся палата поддержит тебя. Ты предотвратишь завтра приход толпы; ты спасешь порядок и ты обяжешь парламентское большинство к ответной услуге. Очень немногие из твоих друзей будут протестовать. Я готов разделить ответственность вместе с тобой, и я обещаю сказать все, чтобы ты не пожелал»[542]. По воспоминаниям Тьера, Барро ответил очень уклончиво и неопределенно[543].

Накануне революции 1848 года Адольф Тьер обнаружил у себя дома длинное письмо, посланное ему неизвестным адресатом, в котором Тьер подвергался критике за свое бездействие, за то, что не воспринимал всерьез создавшуюся ситуацию. «Мы близки к демократическому кризису», — писал неизвестный. Аноним обвинял Тьера в том, что тот ограничил себя только разговорами с Ремюза[544].