Адольф Тьер: судьба французского либерала первой половины XIX века

В 1847–1848 годы Адольф Тьер считал, что простая смена министерства приведет к преодолению кризиса. Он не уделял никакого внимания проблемам социальной напряженности во французском обществе. Причины Февральской революции 1848 года Тьер сводил к политическим мотивам, требованиям политических реформ. Он до последнего момента не верил в возможность революции во Франции в 1848 году. Февральская революция стала для Тьера полной неожиданностью.

Глава 3 Политик

§ 1. Революционер

Кроме внутриполитических вопросов большое значение в период Июльской монархии Адольф Тьер придавал внешней политике Франции. В результате Июльской революции 1830 года международное положение Франции оказалось сложным. До революции эта страна была тесно интегрирована в систему международных отношений, созданную не без труда на Венском конгрессе. Франция тогда обязалась соблюдать условия трактатов 1814–1815 годов. Июльская революция 1830 года создала некоторую неопределенность в международных отношениях. Поэтому европейские дворы были обеспокоены создавшейся ситуацией и ожидали, каким будет новый внешнеполитический курс Франции.

Тьер боялся, что революционный дух, поднявшийся во Франции, может спровоцировать новую войну с Европой, к чему призывали некоторые радикально настроенные деятели в самой Франции. Он считал, что если начнется война, то в таком случае все завоевания Июльской революции 1830 года будут уничтожены: «Если восторжествует мир, умеренная система будет преобладать <…> Если победит война, мы переметнемся к левым экстремистам»[563]. Эта ситуация напоминала ему события 1790-х годов во Франции.

В течение зимы 1830–1831 годов Тьер все же полагал, что войны избежать не удастся — он боялся, что страны Священного союза (Австрия, Пруссия и Россия) могут напасть на Францию. Такие опасения были вполне объяснимы. В Европе полыхали революции: Бельгийская революция 1830 года практически взорвала Королевство Нидерландов, созданное как буферное государство на границе с Францией. Не способствовали стабилизации международной обстановки и революции в Польше и в Италии. В самой Франции власть и общество разделились во мнении по вопросу о вой не или мире в Европе: звучали даже призывы к войне с абсолютистскими монархиями.

Образовавшиеся группировки выдвигали совершенно противоположные внешнеполитические программы. Если правительство Июльской монархии делало все возможное, чтобы исключить возможность войны, то левые устраивали шумные кампании в парламенте и в прессе, возбуждая национальные чувства французов. Они доказывали, что война с континентальными европейскими монархиями в любом случае неизбежна и что восставшие народы Европы примут Францию как освободительницу от рабства. Ведь, по мнению французских левых, Июльская революция 1830 года должна была обязательно закончиться войной, которая уничтожила бы остатки контрреволюции внутри страны и похоронила бы абсолютистские монархии. В прессе эта кампания подогревалась острыми статьями бывшей газеты Тьера «Насьональ» и ее новым главным редактором, прежним другом Тьера, в одночасье ставшим непримиримым врагом, Арманом Каррелем.

Многим современникам тех событий в самом деле казалось, что они вновь переживают революцию 1789 года, которая должна завершиться отмщением за национальный позор 1815 года. Однако Тьер был прагматиком и реалистом. 8 апреля 1831 года он написал немецкому барону Котта: «Я боюсь <…> итогов войны для личного и общественного благосостояния <…> Я ненавижу беспорядок настолько, насколько я люблю свободу. Я надеюсь, что своими действиями иностранные державы не вызовут у нас военный психоз»[564].

Таким образом, Адольф Тьер был противником какого-либо военного вмешательства в дела соседних государств. В своей работе «Монархия 1830 года» он противопоставил первую Французскую революцию и произошедшую за ней революционную войну 1792–1793 годов Июльской революции 1830 года: «Люди, которые считали, что дух революции всецело связан с насилием и чрезвычайными мерами, связывали революцию с войной и завоеваниями. Но тут они ошиблись; к счастью, правительство не ошиблось вместе с ними. Мир был сохранен вовне, как и законность внутри страны»[565]. Тьер тем самым подчеркивал, что сохранение мира являлось заслугой революции 1830 года. На страницах своей книги он выступал как критик всех, кто безоглядно требовал новой революционной войны с европейскими монархиями, кто опрометчиво заявлял: «Франция обесчещена, ее интересы преданы, союзники ею же брошены, потеряно дело революции»[566].