Афанасий Никитин

Историк Дмитрий Челышев, подробно изучивший вопрос об исследовании «Хождения за три моря», пишет: «Начиная с середины XIX в. о путешествии Никитина в Индии было написано немало статей и книг. Первая исследовательская работа, специально посвященная этому памятнику литературы, появилась в 1856 г. и принадлежала перу академика Петербургской Академии наук И. Срезневского. В 1881 г. вышла работа известного востоковеда И. П. Минаева, специально ему посвященная. Отдельные труды появлялись в печати и позже. Особенно интерес к этой рукописи возрос после Великой Отечественной войны (как раз тогда Индия обрела независимость от британской короны – В. Т.). Появились уже не только научные статьи, но и художественные произведения, главным героем которых стал Афанасий Никитин – можно вспомнить исторические повести К. Кунина, исследования В. Кучкина, М. Виташевской, Л. Семенова».

Примерно то же самое происходит и сегодня. Достаточно набрать в поисковике базы «КиберЛенинка», где собраны все научные статьи, слова «Афанасий Никитин» или «Хождение за три моря», чтобы получить несколько десятков текстов. Записками тверского купца, как выясняется, занимались многие, в том числе настоящие «звезды» отечественной филологии, от Михаила Бахтина до Юрия Лотмана. Впрочем, их статьи придется пока отодвинуть в сторону – там записки Афанасия Никитина использованы как примеры, подтверждающие теории авторов, не имеющие отношения к собственно «Хождению за три моря». Вряд ли большинство читателей этой книги составляют академические ученые, поэтому не будем их мучать научной терминологией и сложными теоретическими построениями.

Многие из исследователей пишут о неких «загадках», «тайнах», «скрытых смыслах» «Хождения за три моря». Сам текст небольшой, на современном литературном языке он занимает максимум 20 страниц. И первое (а также главное) чудо заключается уже в том, что мы имеем возможность его читать. Путевой дневник тверского купца, написанный в далеком XV веке и имевший тысячу шансов погибнуть вместе со своим автором, каким-то чудесным образом добрался до дьяка Мамырева, который распорядился сделать с него списки и включить в официальную летопись. Можно только гадать, сколько иных личных документов, записей, путевых дневников могли проделать такой же путь, но сгинули вместе с их авторами!

«Сравнение записок Афанасия Никитина с западными географическими памятниками XV и XVI веков не окажется к невыгоде русского путешественника, – отмечал в своем фундаментальном труде «Старая Индия. Заметки на хожение за три моря Афанасия Никитина» (СПб., 1881) известный русский индолог И. П. Минаев. – Уступая им часто в красоте изложения и богатстве фактических подробностей, тверич Никитин превосходит весьма многих беспристрастием, наблюдательностью и толковостью; трезвость, отличающая все его сообщения, и верность наблюдения дают право сравнивать его заметки с самыми выдающимися из старинных путешествий».

Чем так сильно привлекал текст Афанасия Никитина исследователей? Тем, что в нем отразились многочисленные политические, социальные, культурные тенденции, характерные для последней четверти XV века, эпохи создания централизованного русского государства с Москвой во главе. Тем, что этот текст дает масштабное представление об отношениях разных социальных групп, представителей разных городов (очень важно, что Афанасий – купец из Твери, а Тверь тогда доживала последние годы в качестве самостоятельного государства), а также предоставляет возможность увидеть, как складывались отношения между русскими и другими народами. Тем, что в «Хождении» очень важен религиозный, духовный элемент – об этом мы подробнее поговорим ниже. Что, по сути, это первый текст на русском языке, позволяющий понять самоощущение православного человека, живущего в мусульманском мире. Что сам текст оставляет простор для разнообразных толкований, поскольку очевидно, что Афанасий Никитин не успел его закончить, и можно «додумать» оборванные нити сюжетного повествования.

Да и просто потому (а может, прежде всего потому) что это очень живой, динамичный, насыщенный, яркий текст. История «путешествия по-русски», когда ты отправляешься незнамо куда, надеешься впереди увидеть рай, а потом оказывается, что там вовсе не рай. Интересную мысль высказал в книге «Семиотика истории» Владимир Успенский: «Как это вообще обычно для древнерусских паломничеств (“хожений”), сочинение Афанасия Никитина начинается и завершается молитвой, но если начальная молитва приводится по-церковнославянски, то заключительная молитва в данном случае представлена на арабском языке. Это именно потому, что описание путешествия здесь строится как анти-паломничество и это обстоятельство подчеркивается формальными лингвистическими средствами (при сохранении общей композиционной схемы): молитва на церковнославянском языке как бы соответствует исходному пункту путешествия (святости пункта отправления), а молитва на арабском языке – его конечному пункту (скверности пункта назначения).