Этим преимуществом воспользовалось формально правоцентристское правительство во главе с Костасом Караманлисом, пришедшее к власти в 2004 г., – как раз вовремя, чтобы погреться в лучах олимпийской славы и взрастить основанный на евро экономический бум.
Частные лица тоже не отличались склонностью к осмотрительному поведению: у них появилась возможность брать потребительские кредиты на самые разные расходы, от покупки автомобилей и телевизоров до оплаты отпускных поездок. В это время афинские студенты могли ни с того ни с сего решить смотаться на выходные в Лондон, а таксисты рассказывали пассажирам о своих поездках в Лас-Вегас. По всем Афинам росли цены на недвижимость, что внушало нации мелких домовладельцев сильный оптимизм.
На другом краю экономического спектра переход на евро имел одно угрожающее следствие. Пока в Греции использовалась драхма, даже если это была драхма постоянно девальвирующаяся, можно было вести очень дешевый образ жизни – почти не участвуя в товарно-денежном обороте, – потребляя только местные продукты (оливки, фету, сезонные фрукты и овощи) и не покупая модных импортных потребительских товаров. С введением евро цены на самые основные продукты довольно резко подскочили. Раньше банкнота номиналом в тысячу драхм с очаровательными изображениями Олимпии и Дельф была уважаемой бумагой; теперь, когда оказалось, что она стоит меньше трех евро, ее почти не имело смысла подбирать с земли.
Возможно, самым широкомасштабным социальным новшеством были даже не всплески бездумного частного расточительства и не вопли отчаяния беднейших слоев, а появление в стране потребительских товаров средней ценовой категории, в том числе одежды и мебели крупных европейских торговых корпораций. Совершенно новые автострада и железная дорога не только соединили Афины с аэропортом; они также дали огромному магазину IKEA возможность торговать кроватями и шкафами, которые прекрасно удовлетворяли потребности как семейных пар среднего класса, так и упорно трудящихся иммигрантов. Привычка к посещению пригородных магазинов способствовала и появлению тенденции жить за городом; северные окраины Афин разрослись за счет новых районов, весьма похожих на жилые районы Флориды. Новые технологии дали закосневшему обществу толчок – в некоторых отношениях весьма благотворный – в направлении социальных перемен и смены поколений. В большинстве профессий существовали жесткие структуры, защищающие интересы людей зрелых и пожилых. Но появление мобильных телефонов и компьютерных технологий, а также потребности в быстро соображающих и обладающих компьютерной грамотностью молодых людях, которые могли бы продавать и чинить новые устройства, привело к возникновению новых секторов, в которых мог найти себе место любой молодой и энергичный человек.
Афины внезапно стали городом этнически многообразным: сначала появились албанцы, затем приезжие из других восточноевропейских стран, в том числе Украины, Польши, Румынии, Болгарии, а также из Пакистана, с Ближнего Востока, из Китая и Африки. Пока через экономическую систему текли большие деньги, казалось, что с этими изменениями вполне можно справиться. Иммигранты выполняли ту работу, которую больше не хотели делать греки. Связи между поколениями стали несколько слабее, и помощью по дому и уходом за состоятельными пожилыми людьми, тихо живущими в своих афинских квартирах, стали заниматься почти исключительно выходцы из Албании, из Грузии, с Филиппин и т. п. Грекам, имевшим отношение к таким ситуациям, это положение подходило как нельзя лучше.