Афины. История великого города-государства

Принесло выгоду и окончание войны на Балканах. Большинство греков бессознательно симпатизировало сербам и не одобряло военного вмешательства Запада на Балканах, которое в конце концов выжгло конфликты, порожденные распадом Югославии. И все же, что бы греки ни думали о методах НАТО, им несомненно было выгодно наступление мира в регионе: их страна оказалась единственным сравнительно благополучным государством – членом ЕС в опустошенной войнами и разрухой части Европы. Еще одной благоприятной тенденцией было быстрое улучшение отношений с Турцией, едва не дошедших до взрыва весной 1999 г., когда казалось, что соперничающие соседи по Эгейскому морю могут оказаться на противоположных сторонах наземной войны на Южных Балканах. Как ни странно, атмосферу изменили землетрясения, произошедшие в обеих странах, – сильные толчки вблизи Стамбула и более слабые около горы Парнис к северу от Афин, унесшие 7 сентября 1999 г. жизни 143 человек[211]. Это привело к поразительным сценам. Обычно между турецким футбольным клубом «Галатасарай», базирующимся в европейской части Стамбула, и греческим ПАОК из Салоник существует острая вражда, не в последнюю очередь потому, что первоначально они представляли соперничавшие общины (турецко-мусульманскую и грекохристианскую) одного и того же города. Но во время матча вскоре после турецкого землетрясения, в котором погибло более 17 000 человек, игроки «Галатасарая» развернули транспарант, на котором было написано по-гречески: «Благодарим братский греческий народ, разделивший нашу боль». Зрители аплодировали со слезами на глазах. Благодаря такому благодушному климату министры иностранных дел Греции и Турции смогли заключить соглашение, по которому Афины одобрили и поддержали заявку Турции на вступление в Европейский союз: до того Греция ее блокировала.

Каким бы эфемерным ни было укрепление греко-турецких связей, оно шло на пользу греческим инвесторам, туроператорам обеих стран, а также меломанам, испытывавшим восторг от любых концертов, в ходе которых греческие и турецкие музыканты пускались в совместные импровизации. 10 марта 2004 г., когда Симитис передал бразды правления Костасу Караманлису – это произошло приблизительно за пять месяцев до открытия Олимпиады, – тот получил страну, полную оптимизма, отчасти обоснованного, отчасти безрассудного. Теоретически речь шла об электоральной победе умеренных консерваторов над умеренными социал-демократами (к которым теперь относилась партия ПАСОК). На деле же это привело к ослаблению бюджетного регулирования, имевшему самые катастрофические последствия.

В Афинах в то время было много трагических смертей, и площадь Конституции стала сценой многих экстремальных проявлений человеческих эмоций. Но самоубийство Димитриса Христуласа, семидесятисемилетнего аптекаря на пенсии, тронуло даже самые черствые сердца. Оно было спланировано до мельчайших деталей. Христулас не забыл оплатить свою долю коммунальных расходов здания, в котором он жил. Накануне вечером соседи видели его тихо сидящим на балконе. Это вполне соответствовало его местной репутации – человека любезного, но упрямо принципиального. В предыдущем году он принимал участие в акции протеста «возмущенных граждан» – так называли себя участники этого движения, – которые разбили в центре города палаточный лагерь, протестуя против разорительных мер жесткой экономии. Затем, 4 апреля 2012 г., Христулас подошел к дереву – тому самому, у которого годом ранее он ставил свою палатку, – и выстрелил себе в голову, оставив записку, в которой сравнивал правительство с коллаборационистской администрацией под руководством генерала Георгиоса Цолакоглу, пришедшей к власти в 1941 г. Он писал:

Нынешние неоквислинги уничтожили у меня всякие следы [надежды] на выживание, основанной на весьма достойной пенсии, за которую я платил тридцать пять лет без какой бы то ни было помощи от государства. Преклонный возраст не позволяет мне действовать энергично – хотя, если бы мой греческий соотечественник взялся за автомат Калашникова, я пошел бы прямо за ним. Я не вижу другого решения: мне остается только достойно закончить свою жизнь таким образом, чтобы не пришлось рыться в помоях в поисках пропитания. Я верю, что однажды молодежь, лишенная будущего, возьмет оружие и повесит изменников нашей страны на площади Конституции, как итальянцы повесили Муссолини.