Африка африканеров

Я забеспокоилась: уж не больны ли они, оба этих типа! Пытаюсь перевести разговор на другую тему. Почему бы не поговорить, например, о сельском хозяйстве? Спрашиваю, что здесь намерены предпринять в этой области.

— С помощью сельского хозяйства мы могли бы прокормить со временем пятнадцать миллионов жителей Транскея, — с сожалением переключается Хаган на иную тему. — Можно выращивать маис, сахарный тростник, хлопок, чай, кофе. А если преодолеть эрозию, то будет и лес…

— Вряд ли только это удастся, — заявляет другой, — банту слишком ленивы.

Истина же заключается в следующем, я обнаружила-ее в докладе Томлинсона: земля в Южной Африке размыта, дожди выпадают чрезвычайно неравномерно, так что об интенсивном хозяйстве и речи быть не может. Чтобы хоть что-нибудь вырастить в этой стране, нужны большие пространства, такие, как у белых фермеров Трансвааля или Оранжевой провинции.

Африканцы же живут скученно в своих резерватах… У большинства из них всего полгектара земли, где едва можно поставить хижину, больше пяти-шести баранов они держать не в состоянии: не хватает корма. К тому же так называемый закон об «обновлении земли» ограничивает численность дозволенного африканцам скота.

Комиссия пришла к заключению, что земля резерватов настолько истощена и размыта, что даже при благоприятном количестве дождей в год она может дать не больше двух bags маиса на морген земли (морген равняется примерно гектару). Если семья обрабатывает-три гектара (это средняя норма), ей удается собрать шесть bags в год. Комиссия заявляет, что семье из пяти человек требуется пятнадцать bags в год. Таким образом, получается, что полтора миллиона человек, постоянно проживающие в Транскее, могут прокормить себя лишь в течение пяти месяцев в году. Что же будет, когда их станет пятнадцать миллионов? Кроме того, подсчитано, что крестьянская семья существует на сорок три фунта стерлингов в год, т. е. примерно на пятьдесят франков в месяц[62]. Из них двадцать два фунта стерлингов им дает земля, а двадцать один им посылают мужчины, которые работают в зоне белых.

Фермеры же получают более шести bags с гектара, и не потому, что они больше трудятся, как пытается уверить меня Хаган, а потому, что, располагая обширными пространствами, могут использовать методы, позволяющие земле отдыхать. Кроме того, государство через земельный банк предоставляет им долгосрочные займы, позволяющие механизировать сельское хозяйство.

Детская смертность в резерватах достигает 45 %. Комиссия полагает, что каждый пятый ребенок не доживает даже до года. Сравнительная таблица продолжительности жизни четырех расовых групп Южной Африки не может не вызвать беспокойства. У белых — шестьдесят шесть лет, у индийцев — пятьдесят лет, у метисов — сорок два года, у африканцев — тридцать шесть дет.

Большинство африканцев умирает от недоедания. Комиссия считает, что необходимо минимум сорок гектаров на семью, чтобы она могла жить на семьдесят фунтов стерлингов[63].

Для того чтобы каждая семья имела в своем распоряжении сорок гектаров, нужно согнать 50 % транскейских крестьян с их земель. Южно-африканское правительство уже начало проводить в жизнь эту операцию. Таким путем оно убьет сразу двух зайцев: 1. Возникнет класс мелких собственников, на который сможет опереться Матанзима. 2. Лишенные своих владений крестьяне пополнят источник рабочей силы и вольются в ряды тех, кто работает уже на рудниках.

Главная опора в этом деле вожди племен. Им обещаны новые земли. Уже в 1958 г. была принята резолюция, в которой говорилось: «Каждому вождю будет выделена дополнительно пахотная земля, чтобы он мог оказать гостеприимство тем, кто придет к нему в крааль». Комиссия предполагает, что из резерватов должно быть выслано триста тысяч семей. Что станется с ними и со всеми теми, кого изгнали из городов согласно новому законодательству о контроле въезда в город?

Хаган предлагает мне посетить деревню в окрестностях Умтаты. «Это образцовая деревня, — рассказывает он, — где живут люди племени, к которому принадлежит министр образования. Мы выселили оттуда всех, кто, вместо того чтобы обрабатывать землю, разводил коров».

Мы едем прямо по полю, так как дорог практически нет. Серая земля проглядывает сквозь снег. Если поскрести немного ногой, обнажится камень. Так вот что я принимала за жернова или точильные камни — обыкновенные каменные глыбы.

Образцовая деревня состоит из десятка хижин, окружающих одну большую квадратную хижину, принадлежащую, по всей видимости, вождю. В хижинах с полом из высохшей грязи толкутся полуобнаженные женщины, ребятишки, поросята, куры. И ни одного работоспособного мужчины, только один или два безразличных ко всему старца, забившись в темный угол, раскуривают длинные деревянные трубки.