Африка — третья часть света

К периоду между 1489 и 1495 гг. относит дату рождения Льва Африканского и автор последнего по времени перевода его произведения на французский язык А. Эполяр, пытаясь таким образом примирить оба предположения. В пользу отнесения рождения Льва Африканского к более раннему времени высказывался и крупнейший французский африканист Раймон Мони. Он рассматривал события 914 и 915 гг., в которых участвовал Лев Африканский (о них пойдет речь далее), и пришел к выводу, что в них не мог принимать участие мальчик 13 или 14 лет, и, следовательно, дату его рождения, считает Р. Мони, нужно перенести на более раннее время — на 899—900 гг. хиджры, или 1493—1494 гг.[1130] Р. Мони склоняется к тому, что Лев Африканский родился в 90-е годы XV в. Его аргументы таковы. Неизвестно время переезда семьи Льва Африканского из Гранады в Фес. В Испании политика терпимости в отношении иноверцев в 1499—1500 гг. сменилась политикой насильного обращения, что, по мнению Р. Мони, могло стать причиной переезда. Однако это мнение также не учитывает указания Рамузио о рождении Льва Африканского до 1492 г.

Таким образом, если принять за время рождения Льва Африканского 1489 г., то вся его связанная с Северной Африкой сознательная жизнь до 926/1519 г., когда он попал в плен, составляет всего около 20 лет. Практически она совпала со временем правления ваттасидского султана Мухаммеда Португальца. В жизни Марокко — страны, ставшей для маленького андалузца новой родиной, — эти 20 лет были годами достаточно бурных событий. Незадолго до этого — в 1465 г. прекратила свое уже формальное существование правившая в течение почти 230 лет Маринидская династия. Обстановка в стране была сложной. Мы видели, что конец XV—начало XVI в. ознаменовался быстрыми захватами португальцами территорий на атлантическом побережье Марокко. В то же время Марокко переживало глубокий внутренний кризис, подготовленный всем предыдущим ходом развития страны при правлении султанов Маринидской династии. Хотя характер процессов социально-экономического развития Марокко в указанный период полностью еще не раскрыт, все же в целом ясно, что это развитие должно быть квалифицировано как феодальное, сопровождавшееся сохранением родоплеменных пережитков, особенно в среде сельского оседлого земледельческого населения и кочевников. Эксплуатации подвергалось в первую очередь земледельческое население, которое было основным податным сословием, главным образом с помощью налогово-податной системы. Собирались поземельный налог харадж, налог с имущества зекат, судебные подати, “незаконные” налоги, т. е. те, которые не были предусмотрены мусульманскими законами в начальный период ислама. Кроме того, собирался доход с земельных владений в пользу держателей имения. Эксплуатация усугублялась тем, что кроме зеката все налоги отдавались на откуп.[1131] Страна была раздроблена на несколько провинций. Во главе их стояли либо родственники султана, либо люди, располагавшие военной силой, с которыми султан не мог не считаться и которым был вынужден давать подобные назначения. Такими людьми были главным образом вожди берберских и арабских племен. Высшие чиновники гражданской администрации (махзена) получали подарки, земельные пожалования, оклады.

Настроения протеста, возникавшие в крестьянской среде, находили свое выражение в распространении суфизма, в появлении ересей, в росте популярности марабутов, а затем шерифов с их организациями в виде завий. Завия первоначально представляла собой обитель, чаще всего напоминающую монастырь. В завии обычно находились мечеть, могила святого марабута, по имени которого завия называлась, учебные и жилые помещения. В завии жили законоучитель-марабут и его ученики. Со временем с ростом популярности некоторые завии стали центрами крупных религиозных братств, представлявших значительную политическую силу.