Аграрные реформы в довоенной Ичкерии

Уже 30 января в Грозном пришлось организовать специальный продовольственный магазин, отпускающий продукты питания по ценам ниже рыночных[121]. Есть также сведения, что государство пыталось держать цены на цельномолочную продукцию, но делать это смогло недолго — только до марта 1992 года[122]. 20 февраля было принято постановление «О частичных изменениях в политике либерализации цен»[123], вводящее предельные уровни рентабельности на товары народного потребления и услуги по отраслям, призванные смягчить общероссийский рост цен. Согласно тексту закона, их можно было превышать, но в таком случае 70 % прибыли, полученной от превышения, следовало направить в бюджет. Уровень предельной рентабельности для сельского хозяйства был установлен в 25 %, в пищевой промышленности 15 %, а в хлебной 35 %. При этом в торговле и общественном питании уровень предельной рентабельности составлял 4 %. По-видимому, подобные параметры объясняются стремлением удержать деньги в реальном производстве и предотвратить рост спекуляций. В этом же указе впервые говорилось о принудительных закупках хлеба у хозяйств по фиксированной цене. Достаточно оперативно был ликвидирован Госкомитет по приватизации и антимонопольной политике[124].

Но по итогу чрезвычайные меры не дали ожидаемого результата — ситуация для населения продолжала оставаться крайне тяжёлой. Только за Ⅰ полугодие объём рыночного товарооборота вырос в сравнении с 1991 годом в 2,1 раза, но индекс цен на продовольственные товары при этом составил 700,3 %, так что рост оборота произошёл в основном из-за переплаты конечным потребителем. По факту продажа всех основных продуктов питания снизилась на 70—90 % в зависимости от категории, некоторые исчезли вовсе[125]. Производство непродовольственных товаров, к слову, упало на 31,7 % от объёма прошлого года[126]. Выше уже приводилась статистика по падению производства продовольственной продукции.

Возможно, именно с этим, а не с деятельностью ФСК (Федеральная Служба Контрразведки, правопреемник КГБ на территории РФ и структура-предшественник современной ФСБ), «рукой Москвы» и прочей деятельностью «врагов чеченского народа» связано и первое вооружённое выступление против режима Дудаева в Грозном, произошедшее в 1992 году. Джабраил Гакаев писал в тот год следующее:

«В магазины ничего не поступает, всё на барахолке. Состоятельные люди, кстати, и поднимают цены. Они скупают всё, у них большие возможности. А простой смертный ничего не может купить. Есть уже случаи, когда люди умирают от голода»[127].

Конечно, факт того, что Москва на определённом этапе стала покровительствовать антидудаевской оппозиции, отрицать нельзя, однако в республику можно было завезти деньги, инструкторов, оружие, но нельзя завезти настроений в умы людей, готовых взяться за оружие. Это неизбежно требует объективных предпосылок в самой действительности.

Пытаясь избежать уже своего собственного свержения, новая власть активно предпринимала мероприятия по стабилизации цен, тем более, что пришла на волне дешёвого популизма:

«…Восстановить прежние цены на муку, хлеб, чай, сахар, молочные продукты, продукты детского питания, школьную форму одежды, школьные принадлежности. Дотации на указанные товары выделить за счёт реализации национализированного имущества КП ЧИР»[128].

Судя по статистике за 1992 год, КП ЧИР, по-видимому, существенных богатств не накопила.

Таким образом, все условия подталкивали правительство к тому, чтобы провести коренные изменения в самой системе производства и ввести прямое государственное регулирование в сельском хозяйстве, так как системные мероприятия имели потенциал явно куда больший, чем обещания благосостояния за счёт раздела имущества компартии. И власти приступили к осуществлению ряда весьма жёстких мероприятий.

Надо отметить, что оставленные в первое время без присмотра со стороны государства аграрные комплексы стремительно растаскивались. Абубакаров вспоминает, что уже в 1992 году путём самозахватов из оборота было выведено 100 тысяч гектаров плодородной земли и сложился стихийный земельный рынок[129]. Данный процесс был пресечён весьма своеобразным образом. Тот же министр экономики и финансов в правительстве Д. Дудаева пишет следующее: