Аграрные реформы в довоенной Ичкерии

«Свою непоколебимость в вопросе о собственности на землю президент продемонстрировал ещё и тем, что одним махом ликвидировал колхозы и даже совхозы, создав на их месте госхозы, функционирующие по единому уставу. В сущности это было незаконное решение экспроприационного характера — речь ведь шла не только о земле, но и о других средствах производства, являвшихся коллективной собственностью колхозников. На моё возражение, что такая акция есть шаг назад по сравнению с большевизмом, который всё-таки допускал существование на государственной земле производственной кооперации, президент ответил короткой репликой: „Мы исправляем ошибки большевиков“»[130].

Благодаря данным, приведённым в монографии Решиева, мы можем более точно датировать данное мероприятие 1992 годом[131]. Также известно, что одним из первых своих постановлений Парламент вновь созданной республики запретил любую приватизацию в принципе, что само собой означало и запрет приватизации земли[132]. Сам Джохар Дудаев подвёл под это следующее идеологическое обоснование — земля собственность Аллаха, а потому дележу не подлежит[133].

Правда, в самих коридорах власти существовало на удивление земное объяснение подобного решения, никак не связанное с волей всевышнего:

«Раздел земли в частную собственность, особенно пахотной, исключался вовсе, что традиционно объяснялось малоземельем»[134].

По-видимому, ситуация с возможным падением товарности разодранных на тысячи клочков хозяйств, а следом за этим — стремительное падение и покупательной способности их владельцев, способное обрушить промышленность, в президентском дворце прекрасно осознавалась. Весьма любопытен и акцент именно на пахотных угодьях, что может указывать на целенаправленность разделения сельского хозяйства на две части — той, где «дикая» приватизация была допущена, и той, где этому воспрепятствовали.

Но сама по себе данная мера была явно недостаточна. Следующим шагом стало директивное переподчинение всех этих хозяйств Министерству сельского хозяйства республики, и включения в его состав всего сельского строительного комплекса, предприятий по переработке сырья, торговли, материально-технического снабжения, банков (!) и сферы услуг[135]. По сути, всё Министерство превратилось в огромную аграрную корпорацию, собравшую в своём составе полный цикл сельскохозяйственного производства. Образование концернов и «корпоративизация» производства в принципе было одним из основных направлений экономической политики сепаратистов[136].

Как уже упоминалось выше, с 1992 года государство стало закупать хлеб по фиксированной цене у хозяйств. В госторговле этот хлеб продавался по цене в 1 рубль за килограмм[137]. По утверждениям Абубакарова, в этом месте экономического механизма образовались ножницы цен, пожирающие значительную часть бюджета, так как закупать хлеб приходилось за приемлемые для сельхозпредприятий деньги, позволяющие им существовать далее, а продавать всего за 1 рубль. Реальную стоимость хлеба за граждан фактически уплачивало государство. В результате, по его же свидетельству, вся экономика Ичкерии оказалась заложницей её аграрного сектора[138].

В целях сбережения наличности внутри республики и организации своевременных выплат населению с 29 июня 1993 года была введена налично-денежная развёрстка, с обязательной инкассацией в отделениях Национального банка, что являлось явным элементом директивного планирования[139]. Со 2 августа 1993 года специальным указом Президента Чеченской республики было введено в действие Положение «О поставках продукции и товаров для государственных нужд ЧР»[140]. Основными его моментами является установление следующей системы взаимоотношений государства и хозяйствующих субъектов: государственный заказчик размещает контракты на конкурсной основе, при этом поставщики-монополисты не в праве от них отказываться; изменение и расторжение контракта возможно только со стороны государственного заказчика.