Айвазовский

В художественных собраниях Рима, Венеции, Неаполя не меньшее внимание талантливого-мариниста привлекали полотна итальянских живописцев XVII—XVIII столетий. Религиозные, мифологические, исторические, реже жанровые композиции крупнейших мастеров: Гверчино, Джордано, Караваджо, Креспи, Лонги, Манфреди, Маньяско, Питтони, Пьетро да Кортона, Ренн, Салини, Строцци, Траверси, Тьеполо, Фетти — были интересны для него в плане частичного следовании традициям эпохи Возрождения и их преобразования. Но ещё более живой интерес мариниста вызывали произведения известных итальянских пейзажистов, прежде всего Каналетто, а также Белотто, Гварди, Мариески, которые он изучал с точки зрения построения композиции, технико-технологической специфики, особенностей решения деталей. Иван Айвазовский не находил в их произведениях частых обращений к морской тематике, не во всём его художественный вкус удовлетворяли и трактовка воды, и передача состояний изменчивого освещения. На основе такого анализа, своеобразного диалога с ведущими итальянскими живописцами ушедших веков он ставил перед собой новые художественные задачи, намечал пути их решения, экспериментировал во вновь создаваемых этюдах и картинах.

Однако среди многочисленных городов Италии, каждый из которых был привлекателен по-своему, Айвазовский выделял всё-таки Рим. Молодой маринист часами бродил по итальянской столице, восхищаясь едва ли не каждой улочкой, едва ли не каждой деталью архитектуры. И здесь он восхищался шедеврами итальянской живописи, которыми столь богаты музеи Вечного города. Его знакомство с создателями классических произведений искусства, начатое с копирования их шедевров в Санкт-Петербурге, было продолжено в Вечном городе.

Именно в столице Италии к Айвазовскому приходит безоговорочный успех, он становится всё более известным. Его полотнам посвящаются многочисленные статьи, именитые художники стремятся написать его портрет.

Сам маринист создал около десяти автопортретов, к тому же в разные годы его образ воспроизводился в живописи, графике, скульптуре. Но одним из самых известных вплоть до наших дней остаётся юношеский образ Ивана Айвазовского кисти Алексея Тыранова[97].

В Риме в 1841 году 24-летний маринист позировал своему старшему современнику А. В. Тыранову. Вероятно, инициатива написания портретного образа принадлежала портретисту[98]. Алексей Васильевич, ученик А. Г. Венецианова и К. П. Брюллова, родился в городке Бежецк Тверской губернии, в 1839 году получил звание академика и возможность продолжить обучение в Италии за счёт Кабинета Его Императорского Величества. Известно, что в Риме его мастерская находилась в апартаментах братьев Шпильман на виа делла Кроче (улице Креста). Чтобы попасть в мастерскую, необходимо было преодолеть подъём в 125 ступеней, что не составляло труда для Айвазовского, приходившего сюда позировать. Написанный в духе Брюллова портрет, точный по рисунку, детально проработанный, несомненно, следует считать творческой удачей Тыранова.

На спокойном коричневом фоне — поясное изображение Айвазовского: элегантный, утончённый молодой человек сидит в свободной позе, на его спокойном лице едва заметна лёгкая улыбка, внимательно-глубокий взгляд устремлён прямо на зрителя. Живописное решение дополнено авторской подписью-монограммой «АТ» в нижнем левом углу холста и надписью: «В Римъ. 1841. Портрет И. К. Айвазовског(о) писанный Тырановымъ». В собрании Феодосийской картинной галереи находится портретный этюд молодого И. К. Айвазовского, исполненный акварелью неизвестным художником. Иконографически он близок произведению Тыранова, следовательно, написан примерно в тот же период.

Летом 1842 года портрет Айвазовского по-прежнему находился на виа делла Кроче, но к осени был направлен в Россию на очередную осеннюю выставку в Императорской академии художеств. В качестве отчёта о своём пребывании за рубежом Айвазовский должен был представить в её экспозиции несколько им написанных произведений, что являлось обычным требованием для академических пенсионеров. Готовя рапорт в Совет Академии, он, в частности, писал: «Сверх того, я посылаю при сем для выставки мой портрет, писанный г. Тырановым»[99]. Очевидно, что сам маринист высоко оценил и передачу сходства, и художественные качества созданного произведения, который впоследствии приобрёл для своей галереи П. М. Третьяков. Той же точки зрения о портрете придерживались другие знатоки искусства, например коллекционер и меценат А. Р. Томилов, посвятивший восторженный отзыв и итальянским полотнам самого Айвазовского, и написанному Тырановым образу: «Славно, любезнейший Иван Константинович! Увидел привезённые картины вместе с портретом твоим и картинами Чернецовых и некоторых других. Ура, Айвазовский! Ура, милый Иван Константинович!»[100]