Айвенго

Огонь распространился уже повсюду, когда Урфрида вдруг появилась на самом верху одной из башен и во весь голос затянула одну из тех песен, которые в древние времена распевали на полях сражений саксонские скальды. Длинные пряди ее седых волос развевались на ветру, а в глазах сверкало безумное торжество свершившейся мести.

«Дано вам вкушать хмель на пиру битвы… пока горяча ваша кровь… точите мечи – ворон уже кричит… стены в огне… скоро сама я погибну…» – Хриплый голос несчастной Урфриды и обрывки горделивых слов еще долго доносились из пламени, пока и эта башня не рухнула.

Над дымящимися руинами замка повисла тишина. Теперь надлежало поспешить в лес, на ту поляну, где под заветным вековым дубом уже пировали разбойники. Предстояло подсчитать потери, оказать помощь раненым и искалеченным, достойно похоронить убитых и разделить награбленную добычу.

– Радуйтесь, братья! – воскликнул среди общего безмолвия Локсли. – Мы освободили пленников барона Фрон де Бефа. Победа осталась за нами!

Глава 26

Лучи утреннего солнца пробивались сквозь кроны дубов, вязов и ясеней, на резной листве папоротника и стеблях травы алмазами сверкали капли жемчужной росы. Олениха бесстрашно вывела детеныша на край поляны, будто зная, что сейчас им обоим ничто не угрожает. Людям, собравшимся вокруг огромного старого дуба, не было до нее никакого дела.

Отдохнувшие разбойники, стрелки, йомены – все, кто участвовал в осаде замка де Бефа, – весело готовились к дележу добычи. Многие сокровища барона погибли в огне, но и то, что уцелело, представляло огромную ценность с точки зрения полунищих простолюдинов – серебряная посуда, дорогое оружие, пышная одежда, лошади и немало другого добра.

Однако никто не приступал к разделу добытого в бою – ждали предводителя лесной братии. Наконец Локсли появился в сопровождении Седрика и Черного Рыцаря, уселся на стоявший на возвышении «трон», сплетенный из лозы и устланный дерном, а рядом с ним сели сакс и рыцарь.

– Простите за дерзость, благородные гости, но это мои владения, и здесь я хозяин, – начал он. – День у нас принято начинать с молитвы. Где наш послушник? Что-то я его не видел со вчерашнего вечера.

– Святой отец еще на рассвете отправился в замок, – пробасил Мельник, – сказал, что порыщет по подвалам и погребам, поразведает, где и какие у барона де Бефа водились гасконские вина.

– Что ж, – проговорил Локсли, – начнем без монаха и, помолясь, тотчас приступим к делу. Как только слухи о вчерашней нашей забаве достигнут Йорка, нас начнут разыскивать, поэтому следует как можно скорее убраться из этих мест… Сэр Седрик, – обратился он к саксу, указывая на груду добытого добра, – выбирай для себя и своих людей все, что тебе приглянулось.

– Сэр Локсли, мне ничего не нужно, я достаточно богат и слуг своих не держу в черном теле. Но сердце мое преисполнено скорби – нет больше на свете моего доброго и благородного Ательстана. Он погиб, как подобает герою. Мой долг – доставить тело потомка саксонских правителей в дом его несчастной матери, леди Эдит, и воздать должные почести последнему из рода… Леди Ровена тоже стремится поскорее возвратиться в Ротервуд. И я здесь не ради добычи, я ждал минуты, чтобы поблагодарить тебя и твоих товарищей за спасение нашей жизни и чести. А теперь отпусти нас с миром… – Седрик поднялся, поклонился всем и пошел прочь от сборища, скрывая за напускной суровостью навернувшиеся на глаза слезы.

Через несколько шагов его догнали шут и свинопас.

– Что ж это творится? – выкрикнул Вамба. – Все уходят нагруженные, как мулы, дарами, а ты за мою верность платишь мне одной соленой водичкой. – Шут подпрыгнул, словно пес, и попытался лизнуть мокрую щеку хозяина.

– Вамба, бедняга, ты спас меня от жестокой гибели! – Седрик обнял своего шута и спросил: – Чем же мне наградить тебя?

– Отпусти, дядюшка, ну и крепкие у тебя объятия, чисто обруч на бочке с элем. Так и Богу душу отдать недолго… Если хочешь доставить мне радость и хоть чем-то отплатить, прости моего приятеля Гурта и не сердись больше на него.

– Простить? – воскликнул Седрик. – Да я не только его уже простил, но и хочу отблагодарить. Гурт, подойди ко мне и преклони колено!

Свинопас с опаской приблизился к хозяину.

– Ты больше не раб! – торжественно произнес сакс, коснувшись Гурта жезлом. – Отныне ты вольный человек! Жалую тебе землю в моем Уолтругемском владении – тебе и твоим наследникам, отныне и навеки…

Гурт вскочил на ноги и, приплясывая, завопил:

– Прочь ошейник, дорогу свободному человеку! Благородный господин! Отныне я вдвойне буду стоять за вас!