Айвенго

– …А поскольку даже лучшая пища вредна всухомятку, – продолжал король, – нашему эконому будет дан приказ доставлять в твою келью ежегодно бочку испанского вина, бочонок мальвазии и три бочки эля лучшего сорта. Если же и этим ты не погасишь свою жажду, отшельник из Компенхерста, приходи ко двору и сведи знакомство с моим ключником.

– А что же получит Святой Дунстан? – спросил монах и потупился.

– Камилавку, стихарь и покров для алтаря. – Ричард осенил себя крестным знамением. – Однако не будем превращать в шутку то, что творится во имя Господа.

Физиономия брата Тука расплылась в ухмылке, но он тут же согнал ее с лица, опустился на колено и поцеловал протянутую руку короля со словами:

– Дай Бог вашему величеству платить все свои долги так же аккуратно!

– Если бы можно было отделаться такими мелочами, – вздохнул король, – кредиторы не опустошали бы мою казну. Встань, мой ночной друг и собутыльник, простимся…

Монах поднялся, еще раз с глубоким почтением поклонился Ричарду и, безмерно довольный, скрылся в кустарнике.

В ту же минуту в тишине раздался топот конских копыт.

Глава 36

На тропе показались Уилфред Айвенго на лошади аббата и Гурт, сопровождавший его на боевом коне рыцаря, – монастырский кузнец успел-таки управиться с подковами к их отъезду.

Изумлению Айвенго не было предела, когда среди чащи перед ним внезапно предстал рыцарь в черных доспехах, забрызганных кровью, – он мгновенно узнал в нем своего государя. Вокруг валялись мертвые тела и трупы лошадей – следы недавнего ожесточенного боя.

He меньше удивило его и то, что Ричард Львиное Сердце был окружен множеством йоменов и лучников, внешность которых свидетельствовала об их принадлежности к лесному братству, иначе говоря, к разбойникам. Эта пестрая компания вовсе не походила на свиту могущественного короля. Уилфред растерялся: должен ли он при этих людях говорить с Ричардом как со странствующим Черным Рыцарем или обратиться к нему как к государю?

Король заметил его замешательство.

– Ничего не опасайся, Уилфред! – крикнул он. – Можешь называть Ричарда Плантагенета его собственным именем. Мое окружение – истинно английские сердца, даже если некоторые из этих отважных людей по своей горячности и сбились с прямого пути.

– Сэр Уилфред Айвенго, – проговорил Робин Гуд, выступая вперед, – мне нечего добавить к словам его величества. Но все-таки замечу, что среди тех, кто немало пострадал в эти дни от притеснений баронов и вельмож, у короля Англии нет слуг более верных и преданных, чем мы!

Юноша спрыгнул с лошади и передал поводья Гурту.

– Я в этом и не сомневаюсь, раз ты здесь, храбрый стрелок, – произнес Уилфред. Он повернулся к королю, преклонил колено, поднялся и удивленно спросил: – Но что все это означает? Почему окровавлены латы государя и что за трупы валяются у ног вашего величества?

– Вражеская засада, – пояснил Ричард. – На меня и моего проводника предательски напали изменники. И лишь благодаря этим отважным людям они получили то, что заслужили… А впрочем, – прибавил король с улыбкой, – пора бы и тебя, Уилфред, зачислить в изменники, ведь ты повел себя самым непокорным образом и не исполнил мое повеление. Не я ли запретил тебе покидать монастырь до полного исцеления?!

– Раны затянулись, – отвечал Айвенго, – силы вернулись ко мне. Но ответьте мне, государь, зачем вам понадобилось подвергать опасности свою жизнь на турнире, во время осады замка барона де Бефа, в пламени пожара и на уединенных тропах? Разве она равноценна жизни простого странствующего рыцаря, для которого дороже всего на свете честь и слава, добытые мечом и копьем?

– А Ричард Плантагенет, – сказал король, – никогда и не искал другой славы. И ему всего дороже та, о которой ты говоришь, Уилфред. Я больше горжусь победой, одержанной своим мечом, чем достигнутой во главе стотысячного войска.

– Но подумайте о вашей державе, государь! – воскликнул юноша. – Англии грозят разорение и междоусобная война, а вашим подданным – тысячи бедствий, если они лишатся своего монарха в одной из тех стычек, в которые вам угодно вмешиваться…