Айвенго

– Этого я как раз и опасаюсь, – пробормотал стрелок. – Мои парни – народ суровый и грубый, этикету не обучены, а наш государь хотя и благодушен, но крайне вспыльчив. Не приведи бог, если мои молодцы чем-нибудь не потрафят ему и вызовут королевский гнев. Нужно остановить этот разгул…

– Так придумай что-нибудь, ведь мои слова вызовут у короля лишь упрямое желание продолжать шумную трапезу.

Робин Гуд подозвал к себе одного из разбойников, что-то шепнул ему на ухо, и тот беззвучно скрылся в ближайших кустах.

– Я велел ему по моему знаку протрубить норманнский сигнал, – наклонившись к Айвенго, сказал стрелок. – Возможно, это дорого обойдется мне, но иного выхода нет. Надеюсь, сэр рыцарь, ты защитишь меня от гнева Ричарда, если обман откроется.

Не прошло и минуты, как пиршество было прервано звуками рога.

– Это сигнал барона Мальвуазена, я узнаю его! – вскричал Мельник, вскакивая на ноги и хватаясь за лук.

Отшельник отставил бутыль с вином и вооружился остроконечным посохом. Вамба замер, поперхнувшись неоконченной шуткой, и бросился искать свой нож. Прочие также были готовы ринуться в битву.

Подобный поворот событий только подлил масла в огонь. Ричард сразу же потребовал свои доспехи и шлем, и пока Гурт помогал королю облачиться в доспехи, тот пытался убедить Айвенго не принимать участия в предстоящей потасовке и держаться в стороне.

Тем временем от пиршественного стола не осталось и следа, поляна опустела, разбойники мигом разбежались и засели в зарослях в ожидании мнимого врага. Но тут к вооруженному с головы до пят и рвавшемуся в бой королю подошел Робин Гуд и, преклонив колено, вновь попросил у государя прощения.

– В чем дело, стрелок? – с нетерпеливым раздражением проговорил Ричард. – Сегодня я уже один раз простил тебя… Неужели для тебя мое слово что птичье перо, которое ветер носит по курятнику?

– Смиренно прошу выслушать, – пряча усмешку, произнес предводитель разбойников. – Ваше величество, вас ввели в заблуждение по моему приказу. Это не рог барона Мальвуазена. Пиршество наше следовало давно прекратить по причине того, что вас ждут куда более важные дела… – Робин Гуд выпрямился, готовый принять царственный гнев.

Ричард вспыхнул, однако сдержался, поняв причину, побудившую стрелка пойти на обман. Айвенго с облегчением перевел дух.

– Шервудский король пожалел дичи и вина для короля Англии… Что ж, сэр Робин Гуд, когда будешь у меня в гостях, я скупиться не стану… Но ты прав! – Ричард Львиное Сердце повернулся к Айвенго: – Пора в путь, Уилфред! Солнце еще высоко. Отправимся с легким сердцем в Конингсбург, а о прошлом забудем.

Прощаясь с королем, Робин Гуд сказал, что послал вперед небольшой отряд разведчиков, который тотчас предупредит всадников об опасности, а ежели и случится на тропе засада, то он и его стрелки без промедления придут на помощь своему государю. Обменявшись дружескими рукопожатиями, король-рыцарь и прославленный предводитель разбойников расстались, чтобы больше никогда не встретиться…

В Англии найдется не так уж много мест прекраснее окрестностей Конингсбурга. Среди холмов и возделанных полей вьется тихая и светлая река Дон, окруженная лесами. На холме, над самой рекой, возвышается древняя саксонская крепость. И спустя недолгое время четверо всадников – король Ричард и Уилфред Айвенго, а также сопровождающие их Гурт и шут Вамба – оказались вблизи ее обветшалых стен.

Черный флаг, развевавшийся на ветру на вершине главной башни замка, возвещал о том, что траурные обряды далеко еще не окончены, а тело Ательстана пока не предано земле. На этом мрачном знамени не было никаких эмблем; но другой флаг, вывешенный над воротами Конингсбурга, ясно указывал на знатное происхождение покойного хозяина замка. Там была изображена белая лошадь – символ принадлежности умершего воина к роду саксонских королей.

Вокруг крепости царило необычайное оживление. Сюда съехалось великое множество саксов – по старому обычаю в поминальном пиршестве могли принять участие не только родственники и приглашенные на похороны, но и всякий прохожий. Знатность и богатство владельца Конингсбурга требовали соблюдать это правило особенно строго.