Айвенго

Здесь было куда светлее – сквозь окно, обращенное на запад, лился поток солнечных лучей, озаряя почтенную пожилую даму, чьи лицо и фигура все еще хранили следы былой красоты. Траурное платье и черная накидка оттеняли белизну высокого лба и пышность светло-русых распущенных волос. Заплаканные фиалковые глаза были полны глубокой печали и христианского смирения. На каменном пюпитре перед дамой лежали распятие из слоновой кости и старинный молитвенник.

– Благородная Эдит, – обратился к хозяйке замка Седрик Сакс, постояв с минуту в почтительном молчании, – позволь представить тебе гостей, прибывших разделить твое горе. Об этом доблестном рыцаре я тебе уже говорил – он мужественно сражался, чтобы выручить из плена всех нас и того, о ком мы сегодня так горько скорбим…

– Благодарю рыцаря за храбрость, – тихо произнесла леди Эдит, – хоть Господь и не сохранил жизнь моего сына… Также благодарю рыцаря и его спутника за то, что в горькие часы скорби они не оставили вдову Аделинга и мать Ательстана. И надеюсь, что мой добрый родственник Седрик сделает все, чтобы вы оба остались довольны нашим гостеприимством…

Винтовая лестница привела всех троих в зал не меньших размеров, чем тот, в котором Черный Рыцарь и Айвенго ранее обнаружили Седрика. Это помещение занимало весь четвертый этаж замка, и едва двери его приоткрылись, как оттуда донеслось негромкое многоголосое пение. Здесь собралась женская часть знатнейших саксонских семейств.

Пока одни распевали древние погребальные гимны, другие были заняты вышиванием шелкового покрова для гроба Ательстана и плетением венков – для этого сюда принесли корзины с различными живыми цветами. При появлении незнакомцев молоденькие девушки начали перешептываться и оправлять траурные наряды, однако пожилые дамы их сразу же одернули.

Леди Ровена, которая находилась здесь же, поначалу не обратила ни малейшего внимания на новых гостей. Увидев возлюбленную, Айвенго лишь огромным усилием воли заставил себя не упасть перед ней на колени. Ровена была бледна и печальна. Когда же Черный Рыцарь, его спутник и Седрик приблизились, она сдержанно кивнула. Сакс тут же шепнул им, что скорбь его воспитанницы особенно велика, ведь Ательстан считался ее женихом.

Познакомив гостей с замком, Седрик проводил обоих в отведенные им покои. Он уже собрался было покинуть их, однако Черный Рыцарь удержал его, сказав:

– Позвольте напомнить вам, благородный Седрик, что, когда мы расставались в лесу, вы дали мне обещание в благодарность за ваше освобождение оказать любую услугу.

– Я никогда не отказываюсь от своих слов, сэр рыцарь, – Седрик нахмурился, – но в такую печальную минуту…

– Это правда, – остановил сакса король, – но время не терпит… Мне кажется, что, предавая земле прах благородного Ательстана, мы должны похоронить вместе с ним некоторые предрассудки и совершенные ранее несправедливости…

– Сэр рыцарь! – догадываясь, о чем может пойти речь, воскликнул Седрик. – Надеюсь, что услуга, о которой вы просите, относится лишь к вашей особе. В делах, затрагивающих честь моего дома, вмешательство постороннего кажется мне не совсем приличествующим.

– Я и не собираюсь вмешиваться в ваши семейные дела, – со спокойным достоинством ответил король и добавил: – До тех пор, пока вы сами не согласитесь, что я имею на это некоторое право. До сего дня вы знали меня как Черного Рыцаря, теперь же я открою вам мое подлинное лицо!

Рыцарь откинул капюшон плаща, который до этой минуты оставлял его лицо в тени.

– Ричард Львиное Сердце!.. – пробормотал Седрик, отступая в величайшем изумлении.

– Да, благородный Седрик, я английский король. И самая заветная моя мысль, самое сильное желание – видеть сынов Англии, к какому бы народу они ни принадлежали, живущими в мире… Но я вижу, ты, сакс, и не думаешь преклонить колено пред твоим государем?

– Перед норманнской кровью мои колени никогда не преклонялись, – упрямо ответил Седрик. – Я всегда отдавал должное твоей храбрости и многим другим достоинствам. Но я знаю также и то, что твои права на английскую корону сомнительны…

– Я пришел сюда не затем, чтобы спорить о моих правах, сакс, – спокойно произнес Ричард. – Оглянись вокруг, сэр Седрик, и назови имя того, кто готов был бы поспорить со мной за корону нашей державы!

– И ты, государь, явился сюда только для того, чтобы задать мне этот вопрос?!

– Ошибаешься, – возразил Ричард. – Клянусь святым крестом, ничего подобного у меня и в мыслях не было. Я пришел в полной уверенности, что один благородный человек может положиться в бою на другого, не опасаясь предательства… А теперь вернемся к моей просьбе. Я выскажу ее так же прямо, как ты только что отказался признать во мне законного короля. Прошу тебя простить рыцаря Уилфреда Айвенго. Верни ему свою родительскую любовь и отчий дом. Скажу по чести, в вашем примирении я и сам заинтересован, ибо Айвенго – мой преданный друг и приближенный. Твой шаг немало поспособствует прекращению распрей между моими подданными.

– Это… это Уилфред? – спросил сакс, оборачиваясь к спутнику короля.