Ахматова, то есть Россия

Ахматова познакомилась с Борисом Анрепом в 1915 году во время Великого Поста. Ее представил Николай Недоброво. Анреп был чарующим мужчиной, повидавшим мир и космополитом, уже тогда он вел красочную жизнь за границей. Он создавал мифологию своей семьи, утверждая, что в его родословном дереве имеются средневековые рыцари, шведские генералы, служившие Карлу XII и даже внебрачная дочь Екатерины Великой. В 1908 году он женился на Юлии Хитрово, а во время знакомства с Ахматовой был также любовником художницы Елены Мейтланд, которая в будущем станет его второй женой. В 1914 году родился первый ребенок рыжеволосой Елены и Бориса Анрепа. В Англии Анреп сдружился с членами группы Bloomsbury, существовавшей с 1907 года, объединявшей авангардных писателей, художников и интеллектуалов. К этому красочному обществу принадлежали также Вирджиния Вульф, Вита Саквиль –Уэст, Ванесса Белл и Дункан Грант. Борис Анреп был уже тогда подававшим большие надежды художником. Он обладал огромным личным обаянием, неудержимой фантазией, к тому же был гедонистом и непоколебимым атеистом. Во время Второй мировой войны он с той же фантазией и отвагой сражался во французском движении Сопротивления. В будущем ему суждено было стать автором знаменитых мозаик, в частности в лондонской Национальной галерее и Вестминстерском кафедральном соборе. Лестничная площадка главного входа в Национальную галерею украшена мозаикой Анрепа «Пробуждение муз». Она была создана в 1928 – 1933 годах и представляет, в частности, Грету Гарбо как Мельпомену и Вирджинию Вульф, как музу истории Клио. В 1945 году он выполнит очередную работу для Национальной галереи под названием «Современные добродетели», где рядом с Бертраном , Расселом и британской поэтессой Эдит Ситуэлл располагается фигура Анны Ахматовой как аллегория Сочувствия. Эту мозаику он описал в пятидесятые годы, выступая по радио: «Молодую женщину ангел спасает от ужасов войны. Кости мучеников бросаются в общие могилы, как это показано в документах о немецких концлагерях. Это не портрет, а воспоминание об Анне Ахматовой в ее молодые годы и о блокаде Ленинграда».

Когда началась Первая мировая война, Анреп вернулся в Россию и пошел служить в армию. Зимой 1915 года он часто встречался с Ахматовой. Они вместе обедали, отправлялись на санные прогулки и вели долгие разговоры, отзвуки которых слышны в более чем 30 стихотворениях Ахматовой, посвященных Анрепу. Поэтесса ведет с ним нескончаемый спор об отчизне, эмиграции, мистике, вере и отношению к православной церкви. В Слепневе 14 января 1917 года было создано великолепное, страшное стихотворение, адресованное Борису Анрепу:

Высокомерьем дух твой помрачен,
И оттого ты не познаешь света.
Ты говоришь, что вера наша – сон
И марево – столица эта.

Ты говоришь – моя страна грешна,

А я скажу – твоя страна безбожна.
Пускай на нас еще лежит вина, –
Все искупить и все исправить можно.

Вокруг тебя – и воды, и цветы.

Зачем же к нищей грешнице стучишься?
Я знаю, чем так тяжко болен ты:
Ты смерти ищешь и конца боишься.

В Слепневе она ждала писем от Бориса Анрепа. Озабоченная, искала хоть каких – нибудь сведений о нем. Россию поглотил страшный вихрь войны. Не было известно, кто жив, кто погиб, кто уехал. В ее воспоминаниях читаем: «Я ждала письма, которое так и не пришло. Я часто видела это письмо во сне; я разрываю конверт, но оно или написано на непонятном языке, или я слепну…».

И еще одно, брошенное в пространство замечание: «За всю свою жизнь я любила только раз. Только один раз. Но что это была за любовь! Три года я ждала письма от него. Каждый день, в жару, я ходила за десяток верст на почту, но письма так и не получила».

Здесь подтверждается печальная внутренняя логика любви. Такая неосуществленная или не имеющая будущего любовь всегда будет наиболее желанной, о которой вспоминается с наибольшим чувством. Но, пожалуй, прав был и Анатолий Найман, утверждавший годы спустя в разговоре с Элен Файнштейн, английским биографом Ахматовой, что фигура Анрепа была для поэтессы чем – то вроде amor de longh, нереальной любви трубадура, которому для того, чтобы петь свои любовные песни, нужна не осуществленная любовь, а мечты о ней, которые его вдохновляют. Наверное, в соответствии с этим принципом была создана бессмертная средневековая легенда о любви Тристан и Изольды, а также, возможно, история Гвиневры, короля Артура и Ланселота.

Когда началась революция, Борис Анреп навсегда оставил Россию. А перстень, который Ахматова повесила ему на шею в день прощания, он потерял.