Ахматова, то есть Россия

Однако после второго ареста сына осенью 1935 года, который был взят прямо в доме вместе с Николаем Пуниным, губы Ахматовой также не переставали двигаться. Она поехала в Москву и искала помощи у Эммы Герштейн, Бориса Пильняка, Бориса Пастернака, Михаила Булгакова и его жены. Помогли все. Было решено, что Ахматова напишет письмо Сталину и лично его вручит. Кто – то вспомнил, что когда Ахматова садилась в такси, она бормотала что – то себе под нос и вообще выглядела умалишенной. Возможно, она проговаривала письмо к Сталину или, быть может, уже тогда возникали первые строфы «Реквиема» – поэмы, написанной в 1935 – 1940 годах.

Уводили тебя на рассвете,
За тобой, как на выносе, шла,
В темной горнице плакали дети,
У божницы свеча оплыла.
На губах твоих холод иконки,
Смертный пот на челе… Не забыть!
Буду я, как стрелецкие женки,
Под кремлевскими башнями выть.

[Ноябрь] 1935, Москва

Одновременно с первыми строфами «Реквиема» она пишет письмо Сталину:

Глубокоуважаемый Иосиф Виссарионович,

зная Ваше внимательное отношение к культурным силам страны и, в частности, к писателям, я решаюсь обратиться к Вам с этим письмом.

23 октября в Ленинграде арестованы НКВД мой муж Николай Николаевич Пунин (профессор Академии художеств) и мой сын Лев Николаевич Гумилев (студент ЛГУ).

Иосиф Виссарионович, я не знаю, в чем их обвиняют, но даю Вам честное слово, что они ни фашисты, ни шпионы, ни участники контрреволюционных обществ.

Я живу в ССР с начала Революции, я никогда не хотела покинуть страну, с которой связана разумом и сердцем. Несмотря на то, что стихи мои не печатаются и отзывы критики доставляют мне много горьких минут, я не падала духом; в очень тяжелых моральных и материальных условиях я продолжала работать и уже напечатала одну работу о Пушкине, вторая печатается.

В Ленинграде я живу очень уединенно и часто подолгу болею. Арест двух единственно близких мне людей наносит мне такой удар, который я уже не могу перенести.

Я прошу Вас, Иосиф Виссарионович, вернуть мне мужа и сына, уверенная, что об этом никогда никто не пожалеет.

Анна Ахматова 1 ноября 1935

И свершилось чудо. Честное слово Ахматовой открыло ворота тюрьмы. Под текстом письма Сталин написал: «Товарищу Ягоде. Освободить из ареста Пунина и Гумилева доложить об исполнении. Сталин».

Поручение было выполнено, и в ноябре 1935 года Лев Гумилев и Николай Пунин вернулись домой. Однако Лев вскоре выехал из Фонтанного дома и поселился у друга. В 1937 году ему удалось вернуться на занятия на историческом факультете Ленинградского университета. Он был обязан этим декану, профессору Михаилу Ласоркину. В том же году профессора Ласоркина арестовали вместе с женой и застрелили во время допроса. Его тело выбросили через окно, имитируя самоубийство. В 1938 году студент 3 – го курса Лев Гумилев был арестован в третий раз. Кажется, во время лекции по русской литературе XX века молодой Гумилев поспорил с преподавателем о своем отце, Николае Гумилеве. После окончания лекции дерзкого студента наказали. Не только выгнали из университета: 10 марта 1938 года Льва арестовали. Он попал в тюрьму «Кресты». Восемь ночей его пытали. Затем приговорили к десяти годам лагеря и четырем годам лишения гражданских прав. Ходили слухи, что московская прокуратура нашла приговор слишком мягким, и что Льва Гумилева следовало бы расстрелять. Именно в это время поэтический голос Ахматовой все более явно превращается в вой: