Ахматова, то есть Россия

Она: (…) Я назвала тебя в Поэме Гостем из Будущего… В этот день через три года – наша первая встреча…

Тень: Где она произойдет?

Она: Там, где сейчас только смерть. Гляди.

(В пятне, т.е. между ней и Тенью – Ленинград под обстрелом. Пожары, братские могилы)

Она: Горят все дома, где я жила. Горит моя жизнь. (Содрогаясь)

И это только начало.

Для Исайи Берлина приезд в Россию был, прежде всего, возвращением к прошлому. «Ахматова и Пастернак вернули мне родину», – скажет он через годы. Тогда, в 1945 году, он приехал из Москвы, где исполнял обязанности секретаря британского посольства, в Ленинград, желая воскресить в памяти знакомый ему с детства город. Он собирался также совершить покупки в ленинградских антикварных магазинах. Частные книжные собрания часто распродавались из – за нужды или голодной смерти хозяев. В них молодой английский дипломат (ему было только 36), мог натолкнуться на подлинные книжные редкости – «белые вороны». В это время Ахматова писала о черных птицах, кружащих над городом, а Ленинград был для нее попросту гигантским кладбищем. С самого начала этим двум выдающимся личностям были суждены недоразумения и недопонимание. Их эмоциональные и интеллектуальные формации оказались диаметрально противоположными. Обстоятельства этой встречи многократно описывались, так же как и действующие лица этой драмы. Потому что, как ни посмотри, это была драма, по крайней мере, благодаря драматичному развитию, драматическим последствиям и мифологизации рассказа о ней. Для самой поэтессы последствия ночи, проведенной в разговоре с Гостем из Будущего, оказались катастрофическими. В своей поэзии она мифологизировала ее, в частности в циклах «Cinque» и «Шиповник цветет», вошедших в сборник «Из сожженной тетради». После отъезда Исайи Берлина, когда в очередной раз арестовали Льва Гумилева, Ахматова сожгла почти весь свой архив, в том числе и стихи, посвященные Исайе Берлину. А потом восстанавливала их. Все творчество Ахматовой приходилось, как она сама говорила, на «не – гутенберговскую эпоху». Стихи хранились в памяти, сжигались, снова восстанавливались… Иногда они существовали в нескольких вариантах, и поэтому ее поэтическая биография постоянно, в течение всей жизни, пополнялась. События своей жизни Ахматова многократно описывала в стихах, скрывая их драматизм за любовной маской или любовным стаффажем. Это происходило частью из – за самоцензуры, к которой ее принуждал правящий режим. Кроме того, она верила, что любовные эмоции (или, возможно, более широко понимаемая любовная энергия) более всего могли вместить и сказать правду о человеке, о его сражениях с историей. Особенно, если эти эмоции мифологизированы. Вместе с Гостем из Будущего в жизнь и поэзию Ахматовой вторглась история, впрочем, уже не впервые. Ахматова даже говорила, что из – за встречи с Берлиным между Америкой и Россией началась холодная война. Однако, эти слова следует взять в скобки, помня о наклонности Ахматовой придавать космическую перспективу событиям не только из своей жизни. Ее всегда сопровождало внутреннее принуждение рассматривать судьбу человека во вневременных, вечных категориях, тем самым придавая им особый смысл.

Исайя Берлин, латышский еврей, британский историк идей и философ, выехал из России вместе с семьей в 1920 году. Он учился в Оксфорде, а во время Второй мировой войны был на дипломатической службе в Вашингтоне. В 1958 году была опубликована его важнейшая работа в области современной политической философии под названием «Две концепции свободы». Феномен свободы интересовал его, либерального философа, в течение всей жизни. Главной идеей была мысль о том, что государственная власть обязана «организовать» как можно большую индивидуальную свободу отдельных граждан (basic freadom) путем минимизации ограничений, устанавливаемых законами. Наверняка встречи и разговоры с русскими писателями, жившими и работавшими в сталинской России, оказали влияние на кристаллизацию его теоретической концепции свободы. Ахматова после визита к Берлину в Лондоне по случаю присуждения ей звания почетного доктора в Оксфордском университете заявила, что для нее такая свобода – это «золоченая клетка».

И. Б .
Не в таинственную беседку
Поведет этот пламенный мост:
Одного в золоченую клетку,
А другую на красный помост.

5 августа1965