Аккрециозия

Этого я не знал. Шокированный я молча смотрел на него не мигая. Коля воспринял это как вызов. Как надменность. Будто всем своим непроницаемым видом я показывал, что мне наплевать. Что я выше этого. Что никак не связан с этим всем.

— Она не к тебе пошла. Она ко мне пошла. — сказал он.

Я пожал плечам. Его это еще больше разозлило.

— Вот тут. — он с постучал по столу. — Она мне пол ночи плакалась. Когда мы отлетали. Говорила, что не сможет вырваться отсюда никогда. Что вечно будет скитаться по закоулкам института. Что другого пути у неё нет.

— А ты её утешал? — сказал я, украдкой показав на кровать. Он заткнулся.

По взгляду я понял, что попал в точку.

— Сука.

Он выпалил это стремительно. Вмиг вспыхнув яростью и попытался броситься на меня через стол. Книги полетели на пол, лампа следом. Коля схватил меня грудки, саданул по лицу. Метил в глаз, но по касательной задел разбил мне бровь. Я выволок его через стол, повалил на пол.

Прожектор лампы светил на потолок. Тени вытянулись, став искаженными гримасами. Мы катались по полу, кряхтели, осыпая друг друга ударами. Почти в тишине.

Мне удалось вернуться, с размаху пнуть его, так что мы упали по разные стороны комнаты.

Моментально воцарилась тишина. Я разбил ему губу, под подбитым глазом. Он разбил мне бровь.

— Если бы ты не был таким засранцем она бы пришла к тебе, а не ко мне. — лежа на спину, тяжело дыша и отплевываясь процедил Коля.

— Точно. — бросил я, пытаясь отдышаться. Сердце рвалось из груди. — Утешатор.

— Не было ничего. — отмахнулся он. — Она поплакалась. Взяла за чем пришла и ушла…

— А зачем она приходила?

Коля не ответил. Я поднялся на ноги. Навис над ним тенью. Он посмотрел на меня и в его глазах я прочитал испуг. Тут он понял, что ляпнул лишнего. Попытался взгляд отвести, что-то промямлить. Но, по неосторожности, а может, чтобы избавиться невольно от бремени его тяготившего, посмотрел на шкаф в углу.

Я рванул к нему через комнату. Он попытался меня остановить, схватив за штанину, но получив еще пинок осел и сдался. Под прожектором лампы я открывал ящики один за одним и не церемонясь вываливал все на пол. Пока в руки мне не попался черный рюкзачок. Перевернул его тут же и хорошенько потряс.

На пол посыпались мерцающие слабым светом цветы фацелии. Упакованные в блестящие зиплоки. В других зиплоках мерцали кристаллики стимов.

— А-а-а-а. — протянул я, пока волна осознания топила своей тяжестью мой воспаленный разум.

— Это никакой не Пандорум. — говорю я едко, на пол швыряю рюкзак. — Как всё мы думали. Это просто у кого-то заиграло очко.

Точно-точно. Вещи начали появляться как раз после того, как Олег сказал о причине её смерти. Передозировка. Отравление. Вот оно что. Добрый-добрый Коля. Услужливый Коля. Всегда поможет. Всегда достанет, что угодно.

— И давно она у тебя брала это?

Он мотнул головой. Лежа на полу среди вещей. Облокотившись на кровать.

— Нет. Пару раз. Может больше. Не знаю.

— Вот откуда рвение. Сыщик Коля. — я начал издеваться над ним, и моя высокая тень на стене издевалась со мной. — Если кто-то другой был бы виновен. Твоя жопа осталась бы цела.

Коля мотал головой, не веря в то, что происходит. Пытаясь опровергнуть каждое мое слово.

— Нет. Нет. Нет. Ты не прав. Она мне нужна была. Нужна. — он посмотрел на меня глазами полными слез. — Она никогда бы на меня не посмотрела. Только если я ей нужен был или полезен. А ты… Она на тебя чуть ли не молилась….

— В пизду. — оборвал его я, махнув на всё это рукой.

Широкими шагами пересекая комнату, направился к выходу. В дверях развернулся к нему.

— И ты решил быть полезен? Подсадив на эту дрянь?

— Нет, правда. Она…

— Ссыкливый мудак.

В сердцах я вышел оттуда. Оставив его одного. Опять убегая по коридорам корабля. Пытался спрятаться в его утробе. Но теперь, куда бы я ни шел — каждый уголок был мне знаком. С закрытыми глазами я мог бы его пройти вдоль и поперек.

За мной тихо летела фотосфера, настойчиво предлагая мне включить свет. Но я её игнорировал. Каждый поворот был знаком, каждая дверь, каждый отсек. Везде был я. Везде я тянул за собой свои мысли. Везде теперь по отсекам разлита была вязкая густая пустота. Концентрированная, уже не та, что на Дубовой Теснине. И не было место, куда я могу бы сбежать. Не было больше и глотка свежего воздуха. Не было ничего, где я мог бы забыться.

* * *

Ноги сами привели меня в рубку. Осторожно поднявшись, я с удовлетворением нашел там Пылаева Юру. Он раскачивался в кресле, ноги закинув на приборную панель. Фуражку надвинув на глаза.

— Зайду? — спросил я.

Не поворачиваясь и не отвлекаясь от своего занятия, он махнул рукой, пригласив меня внутрь. Сфера надомной погасла, и с мягким жужжанием устроилась под потолком на насесте, в коридоре. Я поднялся по ступеням внутрь. Спичку тряхнуло, так, что пришлось хвататься за поручни.

— Тормозим. — спокойно сказал Пылаев. — Завтра уже выйдем на нулевую к Митридату. Надо выспаться.

Он указал мне на кресло рядом, у колонны Кормчего Когитатора.

— Много хлопот намечается. — говорю я, устроившись в кресле, рассматривая навигационные карты.