Акт исчезновения

Между нами повисает молчание, потом Марла снова заговаривает:

– Я нашла это место по трекеру в телефоне. В последний раз сигнал шел с дороги на дамбу. – Она поворачивается ко мне. – Я искала до темноты и нашла ее телефон в кустах среди пивных банок. Весь в грязи, с севшей батарейкой, но в рабочем состоянии. Что бы они ни сделали, они очень спешили.

Ее глаза снова блестят. И не успеваю я открыть рот, как Марла продолжает:

– Они убили ее и выбросили в озеро, словно мусор. Я знаю, они это сделали. Я вернулась к ней домой зарядить телефон. И пошла по ее следу, как следопыт, чтобы повторить ее последний маршрут… в конце которого она оказалась там. Под водой. – Марла прерывается, снова достает сигареты и закуривает уже знакомым мне плавным движением. – Эмили отправилась на встречу в «Лунный зяблик». Бог знает, о чем они говорили, но когда она ушла оттуда, вроде все было хорошо. Она заехала пообедать в придорожную закусочную недалеко от студии. И оттуда они забрали ее. На парковке закусочной через несколько дней я нашла ее брошенную машину. Может, ее увели силой, может, она пошла сама. Я обшарила закусочную и парковку в поисках какой-нибудь зацепки. Я искала хоть какие-то следы Эмили – ее волосы, кровь, что угодно, но ничего не нашла. Приложение для отслеживания показало, что, когда она вышла из закусочной и оставила там машину, кто-то возил ее по всему Лос-Анджелесу. Не знаю, была Эмили жива или уже нет. Ее телефон еще был включен, сигнал шел, но она не пыталась позвать на помощь, никому не звонила. Около четырех утра они отвезли ее к водохранилищу, и именно там сигнал прервался.

Я стараюсь говорить спокойно, хотя каждая клеточка моего тела просто вопит:

– Ник тоже замешан? Ник связан с «Лунным зябликом»? Это он искал тебя в тот день, когда мы встретились? Он думал, что ты Эмили и до сих пор жива?

Марла печально смотрит на меня и отводит глаза. Устремив взгляд на озеро, она кивает.

У меня голова идет крýгом. Ник не тот, за кого я его принимала. Все это время он шпионил за мной, чтобы выпытать, что мне известно об исчезновении Эмили. Я вспоминаю наш разговор о Бене Коэне сегодня вечером, руку Ника, крепко обнимающую меня за плечи, и меня бьет дрожь.

– Марла, почему ты не обратилась в полицию? Почему не рассказала им обо всем?

Как ни странно, Марла хихикает:

– Наверное, потому, что в этой стране все немного не так, как в твоей. И я не такая, как ты. Может, я и выгляжу как ты, и смогу вписаться в общество таких, как ты. Но ты другой породы. Мы не похожи. За все, что у меня есть в жизни, я боролась, вцепившись зубами и ногтями, понимаешь? Бродяжничество, приемные семьи, колония для несовершеннолетних… Я вляпывалась то в одно, то в другое, пока мне не исполнилось семнадцать. Моя последняя приемная мать была актрисой-неудачницей, но она подтолкнула меня тоже стать актрисой. И у меня стало получаться. Наверное, это помогло. – Марла обводит пальцем в воздухе свое красивое, хоть и в синяках, лицо. – Но полиция не особо доверяет людям с таким прошлым. По крайней мере, не в этой стране. Я не смогла бы стать надежным свидетелем на суде против одной из богатейших продюсерских компаний Америки. Поверь, они бы меня уничтожили. Им бы ничего не сделали, а я не хотела разрушать карьеру: она – единственное, что у меня есть. Вот почему я не обратилась в полицию. Она не для таких, как я. Она для таких, как ты. Но только не думай… – Марла запинается и решительно продолжает, – что им сошло с рук то, что они сделали с Эмили. Я этого не допустила. Я забрала ее машину, переехала в ее квартиру, сменила агента и начала ходить на кастинги под ее именем. Я заменила все ее снимки на свои и ждала, пока все уляжется. А когда они решили, что им ничего не грозит, отправила электронное письмо в «Лунный зяблик» от имени Эмили. – Марла радостно хихикает. – Надеюсь, они испугались до полусмерти. Боже, как бы я хотела оказаться там, когда Бен и Майк читали это письмо… Я написала, что меня не было дома, но теперь я вернулась и с нетерпением жду совместной работы, как они и обещали. То ли они сперва решили, что Эмили каким-то образом выжила, то ли с самого начала поняли, кто я. Но тут же пригласили меня в офис. И я пришла с копией ее записи с Нового года и копией записи с их встречи. К тому же я знала, что они с ней сделали и куда ее дели. У меня были все козыри. Они оказались в полном дерьме, потому что для всех я – Эмили Брайант. А если они заявят, что я не Эмили, что я никак не могу быть ею, то, черт побери, им придется объяснить, почему я не она и откуда они это знают. Они оказались в моей власти.

Марла осторожно дотрагивается до синяка под глазом и делает еще одну глубокую затяжку.

– Тут ты и вступила в игру, – она тычет рукой в мою сторону. – Хотя нет, вообще-то все началось с Кэтрин Майер…

Упоминание Кэтрин сбивает меня с толку. Какое отношение она имеет к Бену Коэну и «Лунному зяблику»?

И тут в голове у меня что-то щелкает, и все встает на свои места. Как я могла быть такой дурой?

«Галатея».