Аквариум

— Могу заверить, что в этом вопросе мои линии не менее четкие чем Ваши, — говорю максимально доброжелательно, пытаясь сгладить неловкость, — мое отношение, моя любовь также не имеет логических объяснений.

— А чужие высказывая…, — продолжает Морэ, — знаете, у меня правило: комментируй высказывание только тех людей, чье мнение тебе интересно, и только тем людям, кому интересно твое мнение. И да, Вы, определено, один из таких людей.

Щеки Морэ пошли красными пятнами, глаза заблестели, он залпом осушил бокал вина и немного успокоился

— Знаете, я иногда пишу стихи, а Вы пишите? — глава совета семей в ожидании смотрит на меня, — во всяком случае у Вас обязательно должно быть любимое стихотворение, например, о Родине…

Морэ оказывается тот ещё любитель поговорить под вино. Понимаю, что мое стихотворение ему нужно только для того, чтобы начать читать свои. Что ж, пожалуй, Александр Александрович Блок и этот отрывок:

«Ну что ж? Одной заботой боле

Одной слезой река шумней

А ты все та же — лес, да поле,

Да плат узорный до бровей».

Морэ ожидаемо ничего не понял, но сделал вид, что ему понравилось, теперь можно приступать к чтению своих стихов. Как оказалось, стихов у него много, причем, стихотворная форма их весьма своеобразная, скорее напоминает хокку, чем привычную мне рифмовку. Я пытаюсь сконцентрироваться, но молодое вино постепенно разжижает мозг, и со временем я мало, что могу уловить. Морэ также тяжело, он силится собрать глаза в кучку, но они разбегаются и смешно смотрят в разные стороны. Через некоторое время начинаем попеременно клевать носами и я, улучшив момент, откланиваюсь и возвращаюсь к Маше и Авелу на палубу, прихватив с собой несколько больших кусков сочной баранины, выложив их горкой на лепешке. Маша набрасывается на еду как голодный котенок, я же отрубаюсь на палубе, подложив себе под голову свой сложенный в несколько раз дорожный халат.

Просыпаюсь уже вечером, Морэ, припухший после сна и вина, уже на палубе, держась за леер задумчиво смотрит в морскую даль.

— Надеюсь, я Вас не слишком утомил своими стихами, — интересуется Морэ, когда я подошел к нему, — хочется иногда, почитать кому-то, поделиться, так сказать, но собеседника не всегда получается найти.

— Нисколько, мне было интересно, — отвечаю я, мне действительно было интересно, по крайней мере, пока у Морэ не начал заплетаться язык, а мой мозг не потерял способность в полной мере воспринимать услышанное.

— Хорошая погода, — Морэ, улыбаясь, делает глубокий вдох морского воздуха, — предлагаю поужинать на палубе, любоваться морем. Для меня в мире нет ничего красивее, чем море.

На ужин рыба, запечённая на углях. Раскрытая как книга огромная рыба, сверху томаты и лук, рыба запечена до хрустящей корочки, а внутри нежная белая мякоть. На столе также овощи и хлеб. С разрешения Морэ позвал Машу, она, скромно пристроившись в конце стола, с удовольствием хрумкает овощной салат.

Мы уже довольно долго идем в полветра вдоль нескончаемой песчаной пустыни, её огромные барханы — серьезное препятствие даже для хорошо подготовленной армии

— Насколько я знаю, у винаров самый мощный флот на Дзело, почему же Древет тащит армию в пески, а не перебросит кораблями в Атику? — спрашиваю я, рассматривая пустынный пейзаж.

— Во-первых, весь флот коалиции не вместит и десятую часть армии и это главная причина, а во-вторых, подойти к Атике с моря занятие крайне сложное, — отвечает Морэ, — дело в том, что практически вся часть побережья, годного для причаливания, перекрывается моими метательными машинами. Они запускают огромные ядра или валуны на более чем на тысячу метров, а искусные стрельцы могут поразить даже небольшую лодку с первого выстрела. Кроме того, машины надежно скрыты за каменными стенами, что защищает их от пушечных выстрелов с кораблей противника.

— Можно же высадиться у рыбацкой деревни волхов?

— Часть армии действительно там высадится, также кораблями привезут тяжелые пушки, ядра, порох, также этим путем будут пополнятся ресурсы, но основные силы пойдут по земле. Кстати, о волхах, Вам так хочется ещё раз взглянуть на архитектурное буйство этого города, либо есть ещё какое дело? Если не секрет…

— Не секрет, хочу предупредить их о планах винаров в отношении Торкапра, правда, думаю, что теперь они отменят визит. А также хочу рассказать о Союзе, преподнести информацию, так сказать, на блюдечке.

— Для этого необязательно отправляться в горы, — Морэ делает большой глоток вина, — Муза имеет немало информаторов в Свободном городе и о Союзе, поверьте, знает более чем достаточно. А навязчивая информация теряет ценность, как минимум, в два раза. Что же касается винаров, то они не отменят визит, но теперь, угощать вождя будут не отравой, а отличным атикийским вином, или как его называют еранским, в честь города, где растет удивительный виноград, прокаленный солнцем днем и вымороженный звездами ночью в предгорьях севера Атики, — Муза задумчиво гладит бороду, — тем не менее Вам следует предупредить Торкапра о яде, но для этого достаточно будет направить письмо.