Алая дорога

Александр, как и в случае с женитьбой, не мог разобраться, что значит для него Наталья. В его сущности эгоизм и безалаберность так вклинились во все выражения чувств, что ответить, что значит для него другой человек, он не мог.

Елена устало села на диван. Александр всегда выводил её из равновесия, поскольку его жизнь не поддавалась никаким законам морали и здравого смысла. То, как он обращался с Натальей, а, главное, то, как она позволяла ему с ней обращаться, уязвляло Елену. Было бы объяснимо, стань он мерзавцем, оставляющим своих женщин на произвол судьбы, но Елена знала, что Александр добр. Это-то и ставило её в тупик. Как мог добрый человек в подобной ситуации пойти на поводу у семьи, зная, что терпит его возлюбленная, пока он воюет?

– Наташа, прости, – сказал Александр, обнимая Наталью. Он даже не подумал, что может ранить Воронову безразличием к её судьбе, недоумевая, отчего бывшая жена набрасывается на него и толкует о предательстве.

Елена не умилилась.

– Убирайся, – сказала она. – И никогда не приходи сюда больше. Мы проживём без тебя. Ты можешь думать только о себе.

– Я пойду с тобой, – сквозь слёзы проронила Наталья, избегая взгляда Нестерова, остановившегося на ней.

Елена поразилась не меньше Алексея.

– Наташа, – сказал Нестеров, – подумай, куда ты идёшь.

– Позвольте ей самой это решать, – высокомерно произнёс Александр.

– Я лучше позволю вам убраться отсюда невредимым.

– Наташа, – с мольбой в голосе Елена подошла к Наталье вплотную. – Ты пойдёшь с ним после всего… Ты ведь говорила…

– Сердцу не прикажешь, Лена, – быстро начала Наталья, видя, как подруга, вновь вскочившая на ноги, пятится от неё и качает головой. – С нами всё будет хорошо. Спасибо вам за всё, я этого не забуду. Но я должна идти с ним.

Елена не стала больше удерживать её, слишком громко в ней кричали разочарование и обида. Оцепенев, она смотрела, как Наталья выпускает из рук ладошку Павла.

– Как Павел? – спросил Жалов, остановившись и косясь на ребёнка.

– Замечательно, – резко ответила Елена и отвернулась. Ей хотелось, чтобы эти люди поскорее оставили её.

Алексей закрыл за ними дверь, поцеловав на прощание Наталью. Потом он подошёл к Елене и обнял её, не найдя лучшего способа утешения.

Глава 15

– Я не плачу, – громко сказала Елена, убеждая скорее себя в том, что произошедшее действительно не затронуло её души, ставшей в последнее время слишком чувствительной.

– Лена, – нежно сказал Алексей. – Не нужно тебе по каждому пустяку терзать себя. Так никаких сил не останется.

Елена в замешательстве остановила на нём мутный взгляд. Обычно он даже в порыве сильных эмоций старался не показывать своей острой реакции на что-то. Ей казалось, что так он старается не обнаружить свою чувственность, пытается навсегда остаться в образе, созданном им много лет назад. Сейчас же он пытался утешить её, что случалось редко – обычно он давал ей шанс выкарабкаться самой. Но в последнее время и он, и она потеряли веру в то, что Елена способна выдержать всё.

– Ты об этом говоришь, как о пустяке? – отстранённо спросила она.

– Позволь ей самой решать, по какому пути пойдёт её жизнь.

– Ты прав… Знаешь, Лёша, меня давно уже мучает один вопрос… Быть может, ты посчитаешь это глупостью, но… Мне нужно знать, чтобы понять, действительно ли я заслуживаю порицания.

– Тебя слишком часто мучает что-то.

– И тебя, – неохотно отозвалась Елена. Ей не хотелось продолжать разговор, но она должна была знать то, что могло ударить ещё больше.

– Такова участь людей, знающих, что такое совесть. Лена, Леночка, – Алексей взял её руку за запястье и водил ладонью по своим колючим щекам, придававшим ему сходство с дикарём. – Мы переживём это, хорошая моя. Человек и не такое способен пережить. Была бы надежда. Теперь мы сможем пожениться, у нас родится очаровательная девочка, ты ведь всегда хотела дочь!

Елена не ответила. Его слова отбивались от неё, как от блестящей снежной стены, отдавались где-то далеко. Речь о дочери тускло уколола Елену где-то внизу живота. Если бы она не принимала мер, возможно, очаровательная девочка с карими глазами уже появилась бы на свет. Но Елена, общаясь с Аннет, узнала много не только о популярной парижской модистке Габриель Шанель, снискавшей себе большую популярность, продавая удобную одежду, идеально подходящую для времён войны. Она узнала и то, что, живя в двадцатом веке, совсем не обязательно иметь столько детей, сколько возможно. Она думала, что когда-нибудь потом, когда станет не так страшно жить, у них появятся дети. Но сейчас, здесь, в доме, занятом большевиками, на неизвестно откуда берущиеся средства… Елена не жалела, что их любовь пока не дала плодов.

– Ты давал Наталье надежды на то, что вы можете пожениться? – резко спросила Елена.

Он выпустил её руку и отошёл к окну.

– Послушай, – сказал он, готовясь вспыхнуть. – Какая тебе будет польза, если ты узнаешь? Почему ты так много думаешь о том, что не имеет почти никакого значения?!

– Потому что, – Елена, похоже, снова готова была заплакать, – я не могу построить своё счастье на несчастии других. Это подло.