Алая дорога

Елена слышала всё, даже не утруждаясь прислушиваться. На сей раз она не хотела участвовать в болтовне мужчин и разнимать их, как это когда-то сделала Наталья, но была раздосадована, что петухи решили устроить перебранку на торжестве Ольги. Она поспешно подошла к Петру, жующему что-то, и попросила его остановить Алексея.

– Эти двое доведут меня до безумия! – процедила она сквозь зубы и подумала, что лучше вовсе остаться в одиночестве, чем терпеть подобное позёрство.

Пётр, сам не учувствовавший в войне из-за ослабевшего после воспаления лёгких здоровья, не испытывал из-за этого неловкости. Поэтому он не считал, что Жалов прав. Ему не нравился тон Александра, да и сам он с его напыщенностью и даже наглостью, когда дело доходило до личных убеждений. Многие граждане российской элиты, чьи патриотические чувства не затрагивались с началом грандиозного уничтожения людьми себе подобных, в котором их родина была не столько пострадавшей и вожделенно ждала своих премиальных, не спешили отдать жизнь за высокие идеи. Разумеется, лозунги и агитации этого не разглашали. Подобные чувства вряд ли затрагивали других дворян из других губерний, если уж самая влиятельная российская династия не спешила поставлять мужественных сынов во славу отечества, довольствуясь несколькими служащими из многочисленных её представителей. Оставшиеся в тылу аристократы прикрывались деятельными должностями, закрывали глаза на повсеместное воровство и недовольство, пропагандируя любовь к отчему краю.

Алексей готов был пожертвовать собственным существованием ради освобождения от ига, но никак не за дальнейшее прозябание в хаосе. Размышляя, стоит ли вызывать Александра на дуэль, он пришёл к заключению, что нет, поскольку тот был по-своему («Со своего мелкого видения») прав.

– Зачем, друг мой, я стану защищать то, что я ненавижу? – продолжал он, отбивая очередную гневную отповедь Жалова. – Вам-то ничто не кажется неправильным, и я даже слегка завидую… Но нет, спасибо, низкий поклон. Не хочу войти в число тех, кого положила Русь – матушка ради очередного безнадежного предприятия. Мы при таком раскладе не с ними скоро будем воевать, а сами с собой. Если не поймём, что нам действительно нужно.

«Конечно, ты не хочешь быть в их числе… Но всё равно будешь, не с ними, так с другими, всё равно на войне, на этой проклятой войне, какая разница? Нет, не будет никакой войны. Мы мирно переедем на следующую ступень развития. Мы бы уже перешли, если бы правительство делало хоть что-то… Откуда во мне это?..» – неожиданно ужаснулась Елена. «Нет, всё верно, что он говорит, соседи только о мятежах и разграблениях рассказывают». Видимо, Елена одна из немногих додумалась до такого, потому что некоторые из особенно набеленных дам скосились на Алексея.

– Хорош гусь, – пренебрежительно съязвила одна, а другая довольно ухмыльнулась.

«А, пусть! – подумала Елена, не вмешиваясь, – какая разница? Сам виноват».

Александр не понял ничего из пространного размышления выдуманного врага, сник и отправился восвояси, не забыв обругать Алексея «викингом». Если бы он не находился в дому почтенных людей, он показал бы этому Нестерову! «Но нет, – вздохнул он, апатично облокачиваясь о стену, – я уже не тот, что был… Да и времена не те. Это раньше – честь, дуэли… А теперь мужичьё кулаком в морду, а дворяне спиваются и вовсе ничего не могут». В порыве внезапно вспыхнувшего отвращения он выплеснул вино из бокала в раскинувшее рядом свои зелёные когти растение непонятного сорта.

Алексей прошел мимо, посмотрев на него… с недоумением и… Болью? Жалостью? Состраданием? Размышлением? Этот неприкаянный взгляд, силящийся проникнуть в самое его сердце, так взволновал Александра, что он подошел к Нестерову, схватил его за рукав и прошептал что-то на ухо. Алексей, казалось, готов был сейчас же броситься на противника, но заставил себя разжать кулаки и предосудительно улыбнуться.

Через несколько минут они, сидя на неосвещённых порожках, выходящих в сад, неподвижно смотрели на лежащий рядом и опасно поблёскивающий в отсветах луны пистолет. Алексей сурово объяснял собеседнику:

– Я возьму пулю и заложу в барабан. Шансов, что она встретится с вашим мозгом не так много. Всё честно.

– Я видел этот способ только у военных. Откуда вы можете знать его?

Алексей усмехнулся.

– У меня были хорошие учителя. Если вы думаете, что война лишь на границе, вы заблуждаетесь.

– Довольно! Заканчиваете с этим быстрее, мне опротивело ваше общество.

– Это вполне взаимно, Александр Антонович. Но если вы хотите отомстить мне за всё и дать мне шанс утолить гордость, придётся подождать.

Он бережно вытащил пулю из-за пазухи, всунул в барабан пистолета и несколько раз повернул его.

– Кто первым будет стрелять, решим по жребию? – спросил он.

– Ах, бога ради! – фыркнул Александр. – Что вы спрашиваете всё!

– Хорошо, – спокойно ответил Алексей. – Тогда будет по-моему.

Он подал взъерошенному Александру кулак, в котором зажал две спички.

– Короткая – выстрел.