Алая королева

Хотя короны на нем нет, Мэйвен уже держится с видом жестокого короля. Его грудь покрыта новыми медалями. Некогда их носил Тиберий, и я с удивлением замечаю, что они всё еще в крови. Мэйвен бледнее прежнего, хотя темные круги у него под глазами исчезли. Видимо, убийство улучшает сон.

– На арене будешь ты? – спрашивает Кэл через решетку, крепко держась за прутья. – Ты сделаешь это сам? У тебя хватит смелости?

Силы встать недостает, как бы мне ни хотелось подбежать к решетке, разогнуть металл голыми руками и ощутить под пальцами горло Мэйвена. Я могу только смотреть.

Он глухо смеется.

– Мы оба знаем, что в поединке на способностях я тебе уступаю, – говорит он и швыряет Кэлу обратно его давний совет. – Значит, я справлюсь с тобой при помощи ума, дорогой брат.

Когда-то он сказал мне, что Кэл ненавидит поражения. Теперь я понимаю, что Мэйвен вел игру на выигрыш. Каждое дыхание, каждое слово вело его к этой кровавой победе.

Кэл глухо рычит.

– Мэйвик, – говорит он, но в этом прозвище нет ни капли любви. – Как ты мог так поступить с отцом? Со мной? С ней?

– Убитый король, принц-предатель… столько крови, – насмешливо произносит Мэйвен, пританцовывая вне досягаемости Кэла. – Город оплакивает твоего отца. Ну или, по крайней мере, люди притворяются, – добавляет он, равнодушно пожав плечами. – Глупые волки ждут, когда я промахнусь, а умные знают, что я этого не сделаю. Дом Самоса, Дом Айрела… они годами точили когти, ожидая слабого короля, сострадательного короля. Ты знаешь, как они пускали слюни при виде тебя? Только подумай, Кэл. Через двадцать-тридцать лет отец бы умер – медленно, мирно, и ты бы взошел на трон. Женатый на Эванжелине, дочери железа и ножей, в обществе ее брата. Да ты бы не пережил коронацию. Эванжелина поступила бы так же, как мама, и посадила бы на твое место собственного ребенка.

– Только не говори, что ты совершил преступление ради блага династии, – фыркает Кэл, качая головой. – Ты сделал это ради себя самого.

Мэйвен вновь пожимает плечами. Он улыбается – тонко и жестоко.

– А ты и в самом деле так удивлен? Бедный Мэйвик, младший принц. Тень пламени брата. Слабое существо, малыш, обреченный вечно стоять в стороне и преклонять колени.

Он переходит к моей клетке. Я могу лишь смотреть на Мэйвена с пола, не доверяя собственному телу. «От него даже пахнет холодом».

– Обрученный с девушкой, которая влюблена в другого – в старшего брата, в принца, которого никому не приходит в голову игнорировать…

В его словах звучит звериная жестокость, бешеный гнев. Но в них есть и правда, суровая правда, которую я изо всех сил пыталась забыть. По мне ползут мурашки.

– Ты отнял всё, чем мог обладать я, Кэл. ВСЁ.

Внезапно я вскакиваю – дрожу с головы до ног, но стою. Он так долго врал нам, но больше я этого не позволю.

– Я никогда не была твоей, и ты не был моим, Мэйвен, – рычу я. – И вовсе не из-за твоего брата. Я думала, ты просто идеал. Я думала, ты сильный, храбрый и ДОБРЫЙ. Я думала, ты лучше, чем он.

Лучше, чем Кэл. Мэйвен считал, что никто и никогда ему этого не скажет. Он вздрагивает – и на мгновение я вижу юношу, которого знала. Юношу, которого не существует.

Мэйвен протягивает руку между прутьев и хватает меня. Когда его пальцы смыкаются вокруг моего обнаженного запястья, я не испытываю ничего, кроме отвращения. Он держит меня крепко, как будто цепляется за спасательный круг. Что-то надломилось в нем, и я вижу отчаявшегося ребенка, жалкое, беспомощное существо, которое не хочет отдавать любимую игрушку.

– Я могу спасти тебя.

Мне становится нехорошо.

– Твой отец любил тебя, Мэйвен. Ты этого не замечал, но он тебя любил.

– Врешь.

– Он любил тебя, а ты убил его! – Слова катятся всё быстрее, льются, как кровь из вены. – И твой брат тебя любил, а ты сделал его убийцей. Я… я тоже любила тебя. Доверяла тебе. Всем с тобой делилась. А теперь я за это умру.

– Я король. Ты будешь жить, если я захочу. Я так сделаю.

– То есть если ты солжешь? Однажды твоя ложь удавит тебя, король Мэйвен. Я сожалею лишь, что не доживу и не увижу этого.

Теперь моя очередь ухватиться за него. Я изо всех сил притягиваю Мэйвена к себе, так что он бьется о решетку. Мои костяшки врезаются ему в щеку, и он взвизгивает, как собака, получившая пинок.

– Я больше никогда не совершу такую ошибку.

К моей досаде, Мэйвен быстро приходит в себя и поправляет волосы.

– Значит, ты выбираешь его?

«Ах, вот в чем дело. Ревность. Соперничество. Тень победила пламя».

Я откидываю голову и смеюсь, ощущая на себе взгляды братьев.

– Кэл предал меня, а я его. А ты предал нас обоих, тысячью разных способов.

Эти слова тяжелы, как камень, но правдивы. Слишком правдивы.

– Я не выбираю никого.

Такое ощущение, что я вновь получила власть над огнем и он сжег Мэйвена. Тот, спотыкаясь, отходит от моей камеры. Принц потерпел поражение от девочки без молний, пленницы в цепях, смертной перед лицом бога.

– Что ты скажешь людям, когда я истеку кровью? – шиплю я ему вслед. – Правду?

Он негромко смеется. Маленький мальчик исчезает, вновь сменившись королем-убийцей.