Алая королева

Мотор ревет как зверь: я уношусь прочь от Килорна, от Подпор, от своей прошлой жизни. Страх клубится во мне, как яд, пока не наполняет всё тело с ног до головы. Но я боюсь не за себя. Уже не за себя. Я боюсь за Килорна. Он задумал немыслимо глупую вещь.

Он хочет найти Фарли. И присоединиться к ней.

Глава 15

На следующее утро я открываю глаза и вижу темную фигуру, стоящую возле моей кровати. «Вот оно. Я ушла из замка, нарушила правила, и теперь меня убьют. Но без боя я не сдамся».

Прежде чем фигура успевает двинуться, я выскакиваю из постели, готовая защищаться. Все мои мышцы напрягаются, внутри тела начинает приятно гудеть энергия. Но вместо наемного убийцы я вижу перед собой женщину в красной униформе. А потом и узнаю ее.

Уолш выглядит точно так же, как и раньше, а я – уж точно нет. Она привезла металлическую тележку, нагруженную чаем, хлебом и всем остальным, что только можно пожелать на завтрак. Неизменная добросовестная служанка, она держит рот на замке, но глаза ее выдают. Она неотрывно смотрит на мою руку, на слишком знакомые искры, которые ползут у меня по пальцам. Я трясу ими, пока прожилки света не скрываются под кожей.

– Извини, пожалуйста, – восклицаю я, отскакивая подальше. Но Уолш по-прежнему молчит. – Уолш…

Она возится с едой. А затем, к моему огромному удивлению, беззвучно произносит четыре слова. Слова, которые я уже знаю наизусть, как молитву – или проклятие. «Восстаньте, алые, как рассвет».

Прежде чем я успеваю ответить – или удивиться, – Уолш вручает мне чашку чая.

– Подожди… – Я тянусь к ней, но она отступает и низко кланяется.

– Миледи, – говорит Уолш, решительно обрывая наш разговор.

Я отпускаю ее и наблюдаю, как она, пятясь, выходит из комнаты. Не остается ничего, кроме эха несказанных слов.

«Уолш тоже в Алой Гвардии».

Чашка кажется холодной на ощупь. Странно холодной.

Я смотрю на нее и понимаю, что она наполнена не чаем, а водой. На дне чашки – крохотная записка. Пока я читаю выведенное на ней слово, чернила расплываются, вода размывает их, уничтожая все следы. В конце концов остаются только дымчато-серая жидкость и пустой клочок бумаги. Никаких свидетельств моего первого акта неповиновения.

Послание нетрудно запомнить. Всего одно слово.

«Полночь».

Сознание столь тесной связи с Алой Гвардией вроде бы должно успокоить меня, но отчего-то я начинаю дрожать. «Возможно, здесь за мной следят не только камеры».

И это не единственная записка, которая меня ждет. На столике лежит листок, исписанный раздражающе ровным почерком королевы.

«Твое расписание изменилось. 6.30 – завтрак, 7.00 – тренировка, 10.00 – этикет, 11.30 – обед, 13.00 – этикет, 14.00 – уроки, 18.00 – ужин. Лукас тебя всюду проводит. Расписание не обсуждается. Ее величество королева Элара».

– Значит, у вас наконец будут тренировки? – с улыбкой спрашивает Лукас – он буквально сияет от гордости, когда ведет меня на первое занятие. – То ли вы делаете успехи, то ли наоборот.

– То и другое.

«Скорее, наоборот», – думаю я, вспоминая, что случилось дома вчера ночью. Я знаю, что новое расписание – результат просьбы Кэла, но я не ожидала, что он добьется этого так быстро. По правде говоря, мысль о тренировках вселяет в меня радостное волнение. Если они хоть отчасти похожи на то, что проделывали на моих глазах Кэл и Мэйвен – если на них занимаются совершенствованием способностей – я буду безнадежно отставать от остальных, но, по крайней мере, мне будет с кем поговорить. А если очень повезет, Эванжелина смертельно заболеет и проведет остаток своей никчемной жизни в постели.

Лукас качает головой и посмеивается.

– Будьте готовы. Наши инструкторы славятся тем, что переламывают даже самых сильных бойцов. Им не понравится ваша дерзость.

– А мне не нравится, когда меня пытаются сломать, – парирую я. – Скажите, Лукас, как учились вы?

– В девять лет я отправился прямо в армию, поэтому мой опыт несколько отличается, – отвечает он, и его глаза темнеют при этом воспоминании.

– Девять?

Немыслимо. Какими бы способностями он ни обладал.

Но Лукас пожимает плечами, как будто это сущие пустяки.

– Война – лучшее место для практики. Даже принцы некоторое время проходили обучение прямо на фронте.

– Но теперь-то вы здесь, – говорю я.

Мой взгляд задерживается на форме Лукаса – черно-серебряном мундире сотрудника безопасности.

– Вы уже не солдат.

И впервые сдержанная улыбка Лукаса полностью исчезает.

– Война делает свое дело, – признает он, обращаясь скорее к себе, чем ко мне. – Люди не предназначены для того, чтобы воевать долго.

– А Красные? – интересуюсь я.

Бри, Трами, Шейд, папа, отец Килорна. И тысячи других. Миллионы.

– Или Красные переносят войну лучше, чем Серебряные?

Мы достигаем двери тренировочного зала, прежде чем Лукас наконец отвечает (кажется, ему слегка неуютно):