Алая летопись Средиземья (перевод древних рукописей)

«Я видел там Всеславура. Уверен, что это был он.

Но, Гэндальф, коль всё ты знаешь, ответь: а кто такой

                                                                                   Том?»

Тут Гэндальф, трубку выбив, покряхтел немного,

И смущённо произнёс: «Я… не знаю Тома.

Кто он, неизвестно мне, но в эльфийских песнях

Есть предание одно, в коем Том заметен…

Что задолго до исхода Эльфов в Средиземье

Олорин ходил в лесах, помогал растеньям.

Понимал язык камней и живого мира,

И казалось, был всегда, жизнь его любила.

Олорин встречал рассвет с Лекарями Древ,

В жёны взял красу-царевну из эльфийских дев.

Много у него имён ото всех народов:

Йарвен, Оральд, Орий, Верес – всех и не упомнить…

Охранитель правды рода, зелени лесов,

Заповедных всех земель и древовиков…

И само Кольцо над ним власти не имеет…

Потому что славит Правду и о ней радеет…

Над Кольцом не властен Том, то не по нему,

Да ему на самом деле это ни к чему…

Может, к нам попал чудак из другого мира,

В том, где музыка творенья лишь любовь явила…»

CCXI

У Фродо глаза слипались, и Гэндальф сказал: «Поспи.

Тебе надо сил набраться… рядом друзья твои».

Фродо уснул безмятежно, спокойным, здоровым сном,

На щёки вернулся румянец, казался счастливым он.

Но Гэндальф смотрел тревожно, Маг видел то, что

                                                                             незримо,

Последствия страшной раны ощущались слишком уж

                                                                               сильно.

«Этого не избежать, – маг прошептал про себя, —

А хоббит в начале пути… неужто всё это зря?

Он может стать полупрозрачным, как хрупкий

                                                             хрустальный сосуд,

Светящимся лишь изнутри, как самоцветы средь руд.

И видимый только тому, кто видит истинный свет,

От ложного отличит, стирая накипи след.

Но надеяться будем на лучшее, никто из мудрейших

                                                                           не скажет,

Что с Фродо может случиться, и руны о том

                                                                    не расскажут…»

CCXII

Вскоре поправился Фродо… С друзьями пел песни Шира.

Но самый счастливый момент был миг его встречи

                                                                          с Бильбо.

Бильбо после скитаний дошёл наконец до Раздола,

С момента ухода из Шира он прожил здесь долгие годы.

В межгорной долине эльфов текла небольшая река,

Тихая и спокойная, пологие берега…

На севере дивной равнины кедры стояли большие,

А также такие деревья, которых не было в мире.

Много ручьёв и речек струились средь гордых гор,

Множество родничков, чистых хрустальных озёр…

А возле эльфийских селений раскинулся чудный сад,

Вечнозелёный, волшебный – в нём слышался музыки лад.

В этом прекрасном саду цветут, Ацэлас душистый,

Мириэль (радужный цвет) и красный Арус лучистый.

Много волшебных деревьев цветущих зелёной весной,

Фонтаны всегда полны чистой хрустальной водой…

Вода у эльфов живая, изгоняет грусть и усталость,

Лечит от всех болезней, в сердце приносит радость…

CCXIII