Алая вуаль

Могли ли призраки мне навредить? Могли ли они вообще дотронуться до меня?

Я обвела комнату взглядом – едва смея надеяться, – но голова не болела, призрачный свет не сиял, и не раздавалось никаких голосов.

– Эй, есть кто-нибудь? – тихо позвала я.

Ответа не последовало. Естественно, никто мне не ответил, с чего бы? Я ведь тоже все ясно дала понять.

«Может быть, твои чувства так привлекают их? Возможно, любые сильные чувства?»

Но как вызвать сильные чувства?

Отбросив эту идею, я раскрыла книгу и пролистала до середины.

«Ученые, исследующие сверхъестественное, давно обсуждают теорию разных миров. Большинство сходятся во мнении, что миры существуют рядом или, скорее, сложены вместе, как листья луковицы, – они многослойны, и их невозможно отделить друг от друга. Таким образом, царство живых и мертвых преобладают друг над другом. Обитатели обоих миров редко пересекают границу между ними – хотя и находятся в одном пространстве, – но тот, кто пересечет границу, никогда не оправится».

Больше я не стала читать и захлопнула книгу. Не то чтобы я поняла много из прочитанного. Но вот фраза «тот, кто пересечет границу, никогда не оправится» была вполне мне понятна. Я аккуратно положила книгу на столик, отерла ладони о платье, успокаивая себя тем, что все это были лишь догадки. Даже вампиры не знали, как действовали мои силы. А эти ученые, вероятно, понимали еще меньше.

Может, я просто могу попросить призраков явиться?

Чувствуя себя нелепо, я откашлялась.

– Если здесь кто-нибудь есть, – вежливо начала я, – не могли бы вы показаться? Я бы хотела с вами поговорить.

Мне никто не ответил, и я, сложив, руки попробовала воззвать снова.

– Я понимаю ваше… нежелание появляться, но думаю, что мы все хотим одного и того же. С вашей помощью я бы смогла покинуть острова гораздо раньше… Вероятно, даже сегодня вечером, если мы будем действовать разумно. Нам только нужно вместе приложить усилия.

Тишина.

Я начала раздражаться и терять терпение.

– Мне нужно узнать о серебре. Местные не особо хотят говорить о нем, но я так полагаю, что призраки не дружат с вампирами. – Подавив дрожь, я продолжила: – Вероятно, Михал сам вонзил топор вам в шею, когда обманом заманил сюда.

Снова тишина.

– Может, против них можно использовать серебро? Месье Марк отравил своего брата… Полагаю, вампиры все-таки могут умереть. Если только яд просто не одурманил д’Артаньяна. Ведь как-то же получилось заключить его душу в тело кота.

Мне так никто и не ответил. Я распрямила плечи, вскинула подбородок и хмуро оглядела комнату. Если призраки и были здесь, они явно не хотели вступать в беседу, а просто слушали.

– Не нужно быть такими упрямыми, – недовольно проворчала я. – Со дня моего прибытия на остров вы только и делали, что запугивали меня, взывали ко мне, чтобы я прислушалась к вам и бежала отсюда. И вот я готова поговорить с вами, а вы просто молчите. Как нелепо!

В ответ послышался лишь звон часов на каминной полке. Когда куранты отбили, комната снова погрузилась в тишину, и с каждым тиканьем секундной стрелки я все больше злилась.

Потеряв всякое терпение, я швырнула фолиант «Как общаться с мертвыми» через всю комнату.

Однако книга не упала на кровать, как я того ожидала. Она вообще не упала. Казалось, корешок прорезал тонкий воздух, и чья-то рука ухватила фолиант.

– А ты этими губами и маму целуешь? – раздался звонкий женский голос, и в проеме между спальней и каким-то неведомым местом появилось знакомое лицо.

Вскрикнув, я отшатнулась.

Странный разрыв у кровати ширился, превращаясь в зияющую пасть, и в комнате резко похолодало. Воздуха стало меньше, и я едва могла дышать. В груди все разрывалось, перед глазами заплясали тусклые краски и жуткий мерцающий свет. Казалось, что от пламени свечей поднимался не дымок, а пепел. Словно снег, он падал мне на волосы.

Призрачная дева села на спинку кровати из ажурного металла, скрестила ноги и пристально на меня посмотрела.

– Это ты, – изумленно прошептала я, узнав девушку.

Я снова оглядела комнату.

«Получилось!»

Должно было получиться, только почему-то у меня не болела голова, и в ушах не звенело.

– В ту ночь ты заглянула в замочную скважину. Ты говорила со мной тогда.

Девушка засмеялась, и ее звонкий смех звучал как трель колокольчиков на ветру, а в темных глазах плясал озорной огонек.

– Ты так говоришь, будто это что-то неприличное. Ты когда-нибудь сама пробовала? Обожаю это делать!

– Что? Хм, нет, не пробовала.

Мне стало легче дышать. У меня закралась мысль, что мне вообще не нужно дышать здесь. Где бы я сейчас ни была.

– Прошу прощения, но… где я?

– За завесой, разумеется. Или за вуалью, если угодно.