Алая вуаль

Я холодно взмахнула рукой, и разрыв полностью исчез. Путь свободен. Я сделала глубокий, успокаивающий вдох – подавляя чувство вины, – вдохнула потеплевший воздух и пошла дальше. Д’Артаньян последовал за мной, и от его компании почему-то на душе у меня стало легче.

– Как ни противно признавать, – промурлыкал он, – но вышло все… хорошо.

– Ты не говорил, что можешь видеть призраков.

– Ты тоже этого не говорила.

Воцарилась тяжелая тишина, когда мы распахнули двери.

Авиарий в Цезарине был похож на огромную клетку. Здешняя же скорее напоминала чуть покачнувшуюся узкую башню с вогнутым потолком и каменными стенами. В воздухе висел какой-то странный запах – возможно, от птиц. Здесь их были сотни: ястребы, совы, голуби и вороны, каждую освещала чаша, стоявшая посреди авиария. Какие-то сидели в клетках, другие взбирались по шаткой лестнице, которая огибала стены и вела на самый верх. Оттуда слабо звякнули цепи, и все стихло.

Я вгляделась в темный потолок. Свет туда не доходил. Возможно, смотритель держал там самых опасных птиц. Мне ужасно хотелось выпустить их всех на свободу. Мне всегда казалось, что сажать пернатых в клетки было особенно жестоко.

К сожалению, сегодня я могу выпустить только одну птицу.

Молча я поднималась за д’Артаньяном, ища взглядом крупную птицу, которая смогла бы пересечь море. Кажется, даже кот не хотел разговаривать здесь. В стенах были проделаны грубые окна, сверху капало. Звук сливался с мягким трепетанием крыльев и нежным потрескиванием огня.

Вдруг раздалось резкое карканье, и мое сердце едва не выпрыгнуло из груди. Д’Артаньян зашипел и взлетел по лестнице вверх, скрывшись в темноте. Я повернулась на звук. На меня из клетки смотрел трехглазый ворон – тот самый, с рынка. Он с любопытством наклонил голову и взъерошил перья, переминаясь с ноги на ногу.

«Странно».

Я нахмурилась и подошла к нему.

– Как ты сюда забрался? Я думала, ты чей-то, – прошептала я.

– Ты что, думала, птица заговорит с тобой? Может, мне оскорбиться? – тихо спросил д’Артаньян.

– А вдруг он и правда говорит? Ты вот никогда не замолкаешь.

В ответ ворон снова закаркал, словно бы подгоняя. Звук капающей воды стал громче.

– Какой же ты шумный. Неудивительно, что торговец отдал тебя.

Ворон лишь снова закаркал и забился о клетку. Я замешкалась.

Были и другие птицы, куда лучше, которые смогли бы доставить письмо, но с этим вороном я ощутила некую связь.

– Прекрати, – велела я и легонько хлопнула его по клюву письмом. – Ты же поранишься, а у меня для тебя поручение.

Ворон раздраженно клюнул мое послание, но, кажется, понял меня и замер на жердочке. Он пристально на меня смотрел. Изучал.

– Так.

Я с опаской посмотрела на него и спрятала кол в декольте.

– Я сейчас открою клетку, только ты на меня не нападай, хорошо?

– Сейчас будет что-то интересное, – произнес д’Артаньян.

– Не слушай его, – сказала я птице.

Ворон важно расправил крылья.

Истолковав это как «да», я подняла защелку и распахнула дверцу. Птица не пошевелилась, и я облегченно выдохнула.

– Видишь? Не так уж сложно вести себя подобающе. А теперь… – Я положила письмо в мешочек, привязанный к лапке ворона. – Доставь это послание Козетте Монвуазен.

Ворон наклонил голову.

– Алой Принцессе, понимаешь? Она живет в Тисовом переулке, в доме 7… и в замке, – сказала я и почувствовала себя неимоверно глупо. Но если уж в нашем мире жили ведьмы, русалки и вампиры, то и птица может доставить письмо. – Она часто гостит у его величества. И еще ее можно застать в Шато ле Блан. В это время года она вряд ли будет там, но все же на всякий случай…

Ворон закаркал, дабы избавить меня от страданий, вспорхнул и вылетел в окно. Глядя ему в след, в душе я ликовала и вместе с тем чувствовала беспокойство. Что-то было не так с этой птицей, и дело не только в третьем глазе. Что-то не так было со всем этим местом.

Я попыталась отбросить тревожные мысли, подошла к окну и заставила себя полюбоваться видом. У меня все получилось. Получилось! Если повезет, ворон быстро найдет Коко, и друзья прочитают мое предостережение. Я положу конец жестокому правлению Михала и отправлюсь домой в Цезарин. Все закончится успехом. Мы все будем жить долго и счастливо, прямо как герои в детских сказках, которые мы с сестрой любили читать.

«У нас все будет хорошо».

Но когда трехглазый ворон скрылся, я не ощутила надежды. Все мои чувства отчего-то обострились. И чем дольше я здесь стояла, тем сильнее все ощущала. Я посмотрела на сов, сидящих у окна. Их крылья трепетали, но сами птицы сидели на жердочках совершенно неподвижно. Но ведь они все равно должны хоть немного, но шевелиться. Где Одисса? Почему она до сих пор не нашла меня?

– Идем, – прошептала я д’Артаньяну и пошла к лестнице. – Нужно вернуться в лавку…

Вода все так же капала, но теперь раздавался еще и какой-то плеск. Нахмурившись, я посмотрела под ноги. Д’Артаньян лизал какую-то лужу…

Я застыла как вкопанная.

Лужа крови.