Аларих, король вестготов: Падение Рима глазами варвара

Последовавшие за этим месяцы обучения азам военной службы, особенно для юноши вроде Алариха, который все больше и больше набирался уверенности в себе, должны были пройти так же легко, как годы игр в лесах Готии. Некоторые из наиболее банальных наставлений, которые ему и другим готам пришлось бы услышать от своих офицеров, – «Питье испорченной воды, подобно яду, вызывает у пьющих заразу»{112} – были в числе уроков, которые родители-готы, а также бабушки и дедушки регулярно преподавали своим сыновьям и дочерям. Аларих, вероятно, уже умел делать все, что требовали его наставники по строевой подготовке: бегать, прыгать, метать копья, перепрыгивать через лошадей и – без этого не обойтись – плавать. Солдатам приходилось переправляться через потоки вплавь во время «внезапных дождей или таяния снегов».

Занятия для новобранцев проводились дважды в день, утром и днем. На марше они таскали шестидесятифунтовые[26] мешки. Они упражнялись с утяжеленными мечами, которые усиливали удар, и метали утяжеленные копья, благодаря чему, как знал наставник, «возрастает сила рук и приобретаются опытность и навык в бросании копий». И если двадцатилетний Аларих хоть чем-то напоминал идеального новобранца из латинских текстов, он должен был прекрасно справляться со всеми этими задачами. Говорили, что образцовый римский солдат должен обладать «живыми глазами, прямой спиной, широкой грудью, мускулистыми плечами, крепкими руками, длинными пальцами»{113}. В отличие от пухлых гурманов из благородных сословий, он также должен отличаться «умеренным животом; задние части у него должны быть более худые, икры и ноги не чрезмерно толсты от мяса, но подобраны в крепкие узлы мышц». Низкий рост или большой вес всегда можно было как-то компенсировать. «Если ты увидишь все эти признаки в новобранце, – говорил Вегеций, – не гонись чрезмерно за ростом: больше пользы в сильных воинах, чем в высоких».

Место рождения не имело большого значения для римских полководцев IV в., как и талант. Даже если бы Аларих не был прирожденным солдатом, у него было все необходимое, чтобы освоить новый вид спорта или приучить тело к физической нагрузке. И у него была молодость, которую ценили военные. Как известно, солдатская наука «не только скорее, но и лучше усваивается» в юном возрасте{114}. Ни один вербовщик не любил рисковать рекрутскими костями и мышцами, которые «стали вялыми с возрастом». Что касается Алариха, то физические нагрузки, которые он перенес в течение этих месяцев, вероятно, по тяжести уступали только бремени исторических событий – в основном речь идет об убийстве императора Валента его соплеменниками, – которое он и его сослуживцы-готы были вынуждены нести. Тем не менее перед ним открывалась вполне реальная возможность не просто стать наемником-пехотинцем, а добиться чего-то большего.

В казармах римской армии начала 390-х гг. новобранец мог обнаружить головокружительное разнообразие ремесел. Там нашлось место кузнецам, мясникам и охотникам. Врачеватели и их обслуга оказывали помощь больным и раненым. Бригады плотников возводили хитроумные военные орудия – к примеру, платформы на колесах, прикрытые ветвями и окрашенные под деревья, которые можно было подкатить к городской стене, чтобы начать штурм. Одними из самых популярных людей в лагере были повара и пекари{115}, которых любили за кулинарные творения, особенно десерты, – искусство, которое иногда навлекало на них презрение со стороны не жаловавших комфорт командиров, считавших, что солдаты должны «довольствоваться сухарями»{116}. Бюджет нужно было свести, кладовые – заполнить, инвентарь – пересчитать. И если Аларих никогда раньше не пользовался стилусом, в армии он мог этому научиться.

Однако среди множества преимуществ, которые римская армия предоставляла новобранцам, одним из самых ценных было всестороннее, почти гуманистическое образование. Командиры давали солдатам как формальные, так и неформальные уроки географии, математики, инженерного дела, группового взаимодействия, решения проблем, а также помогали освоить новые языки – набор необходимых навыков для всех, кто хотел строить свое будущее в быстро меняющемся мире. Годы жизни под началом командиров и хмельные посиделки в придорожных трактирах также подарили менее обеспеченным людям то, о чем они, вероятно, никогда не мечтали, – сносное знание латыни.

Потребность в латыни, если не в греческом, была очевидна для многих проницательных чужеземцев: они быстро замечали, что без этих языков им будет трудно влиться в римское общество. Римляне уже давно привыкли воспринимать два классических языка как основу своей культуры, выражение человеческого достоинства и ключ к карьерным успехам. Родители считали, что будущее их сыновей и дочерей зависит от превосходного знания одного языка и умения по крайней мере сносно изъясняться на другом.