Аларих, король вестготов: Падение Рима глазами варвара

Если в смерти и можно найти какое-то утешение, заметил проповедник в момент трогательного сочувствия, то оно заключается в осознании, что смерть – это не конец. Кончина любимого человека – лишь «некоторое переселение», путешествие из этой жизни в новый дом на небесах. Многие семьи, потерявшие близких, искали путь к успокоению в словах иудейского пророка Осии: «Он уязвил, – сказал Иоанн Златоуст, цитируя ветхозаветный текст, – и Он исцелит нас, поразил – и перевяжет наши раны».

Другой вопрос, останется ли жена верной своему умершему мужу. Римский закон требовал, чтобы вдовы ждали четыре года, прежде чем снова вступить в брак{192}. Некоторые так и поступили – и, как нам известно, после битвы на Фригиде вышли замуж за готских мужчин. Традиционалисты никогда не мирились с этими смешанными браками. В одной полной чрезмерных преувеличений, но поучительной истории, написанной уже после войны анонимным автором, рассказывалось о римской девушке, которая влюбилась в готского солдата; это было убедительное предупреждение об опасностях, которым подвергается всякий, кто общается с переселенцами. Согласно легенде, молодая невеста по имени Евфимия пожалела, что однажды встретила своего будущего мужа{193}.

С самого раннего детства Евфимии ее мать стремилась от всего ее защитить. Когда девочка подросла и в конце концов подружилась с готским солдатом чуть постарше нее, чей отряд расположился недалеко от их города, мать Евфимии отнеслась к его мотивам и моральным качествам с подозрением. Согласно легенде, гот, имени которого мы также не знаем, порой проявлял «пылкий нрав». Но он настойчиво ухаживал за Евфимией и в конце концов убедил ее мать уступить: она позволила дочери выйти замуж. Пара объявила, что проведет медовый месяц в Готии.

Как только они пересекли границу, путешествие молодой невесты моментально окрасилось в мрачные тона. Ускользнув от любопытных глаз своей чрезмерно властной и ревнивой тещи, гот рассказал, что у него уже есть жена-готка. К ужасу Евфимии, он приказал девушке снять свадебное платье и отдать золото, которое ей вручили в качестве приданого; затем он обратил ее в рабство. Евфимия, согласно легенде, была набожной христианкой – помолившись Богу, она сумела вырваться из лап готов. В конце рассказа она благополучно возвращается домой и воссоединяется со своей матерью. Мораль этой истории расшифровать легко: никогда не позволяйте вашей дочери-римлянке выходить замуж за чужеземца, особенно за гота.

Но любовь находила способ пересечь границы: римские граждане и чужеземцы часто вступали в брак и создавали большие семьи. В те годы в Риме не существовало законов, запрещавших межэтнические или межрасовые браки{194}; самое строгое предписание во времена Феодосия ввело запрет на межрелигиозные союзы между людьми из разных социальных слоев. Случаи любовной связи между людьми одного пола тоже были известны, хотя такие отношения и казались большинству римлян весьма экстравагантными.

Один римский гражданин написал трогательное письмо чужеземному красавцу, в котором просил его не обращать внимания на то, что отличает их двоих. По его словам, существует множество вещей, которые простым людям кажутся несовместимыми: душа и тело, соловей и весна, ласточка и домашний очаг. Слоны вызывали ужас у многих римлян. Слухи о фениксе, птице, восстающей из собственного пепла, завораживали жителей Индии, а зимородок редко садился на скалы. Некоторые люди привыкли считать эти явления экзотическими и странными. Он рассуждал так:

Не удивляйся, если я, как иностранец, открою тебе свою любовь. Смотреть – не преступление. Красота, как огонь, распаляет глаза, а то, что прекрасно, должно сиять. Она должна тотчас осветить взоры. Не пытайся отличить глаза иностранца от глаз гражданина или уши иностранца от ушей гражданина. Глаза и уши – посланники души{195}.

«Особенно красивы чужеземцы, – продолжал он. – Если тебе нужен кто-то, кто сохранит свою верность тебе, запиши мое имя в свой список граждан{196}. Будь моим Зевсом и моим Аполлоном, моим защитником горожан, моим хранителем родных городов. И если они спросят, к какому племени я принадлежу, пойди и скажи всем, что мое племя – племя Любви». Многие переселенцы в Римскую империю были шокированы, столкнувшись с войной, фанатизмом и нетерпимостью в своем приемном доме. Но некоторые, если им везло, могли найти искру, которая рождала поэзию.