Алекс и я

Я была в ужасной панике. Я твердила себе: «Нет… нет… нет! Левый угол комнаты… Ведь именно там клетка Алекса!» Я глотала ртом воздух, пытаясь унять охвативший меня ужас. «Может быть, он перепутал право и лево. Может быть, это ошибка. Не может быть, чтобы Алекс умер. Это не может быть Алекс!» – продолжала я рассуждать про себя. Несмотря на то что я по-прежнему цеплялась за призрачную надежду, что это не мой питомец умер, я схватила телефон, чтобы позвонить. Я знала, что ветеринар не ошибся. Я знала, что Алекс умер. Еще до того, как я набрала номер

К. С., от него пришло электронное письмо, в котором говорилось «Боюсь, это Алекс умер».

Я позвонила К. С., но едва могла говорить от душивших меня слез и той боли, которую я ощущала. Он сказал, что завернул Алекса в кусочек ткани и положил в холодильную камеру. Я быстро натянула джинсы и футболку и стремглав бросилась к машине. До сих пор не понимаю, как в этом состоянии я могла вести машину. Я позвонила Арлин, чтобы предупредить ее: нельзя, чтобы она вошла в лабораторию морально неподготовленной. Она как раз заезжала на парковочное место, которое находилось рядом со зданием лаборатории, когда я дозвонилась до нее. «Алекс умер, Алекс умер, – причитала я. – Но, может быть, может быть, это ошибка. Возможно, умер другой попугай, не Алекс. Арлин, пойди и выясни это». Что я говорила ей? Ведь я знала, что К. С. не ошибался. Я знала, что Алекс умер. Но я всё равно произносила эти слова, как будто они могли изменить произошедшее, как будто то, что было правдой, окажется ошибкой.

Бедная Арлин. Теперь уже она рыдала, она была на грани истерики. В конце концов, она сказала, что пойдет в лабораторию и узнает, что произошло. Она прибежала в лабораторию как раз через несколько мгновений после того, как там оказалась наш друг и волонтер Бетси Линдсей (Betsy Lindsay). Бетси даже не заметила, что чего-то в лаборатории не хватает, но Арлин мгновенно заметила то, что все-таки рассчитывала не увидеть: Гриффин и Варт сидели в своих клетках, дверцы были закрыты. Дверца клетки Алекса была слегка приоткрыта, и клетка была пуста.

Когда почти часом позже я приехала в лабораторию, мы некоторое время плакали с Арлин, обнявшись. Волна за волной на нас накатывало отчаяние, неверие в то, что случилось. «Алекс не мог умереть, – шептала Арлин. – Он был полон жизни».

Мы знали, что нам придется отнести Алекса к ветеринару для проведения аутопсии, но никто из нас не мог заставить себя достать Алекса из холодильной камеры. Бетси помогла нам, она вынула Алекса и переложила его в маленькую переноску. Мы решили, что Арлин – единственная из нас, кто в таком состоянии сможет вести машину (нам нужно было проехать 45 минут). Арлин много раз ездила этой дорогой к ветеринару, когда кому-либо из птиц требовалась медицинская помощь. В этот раз всё было по-другому. В этот раз Алекса нам не вернут назад.

Карен Холмс (Dr. Karen Holmes), наш ветеринар, выразила нам свои соболезнования и тепло нас поприветствовала. Она провела нас в приемную, мы положили Алекса, который по-прежнему находился в своей переноске, рядом с собой на диван. Арлин и я сидели, взявшись за руки, и плакали. Карен спросила, хотела ли бы я увидеть Алекса в последний раз, я ответила отрицательно. Много лет назад я видела моего свекра в гробу. Долгое время я не могла избавиться от этого воспоминания, как он лежал там, в гробу, лишенный признаков жизни. Я решила, что больше не буду смотреть в лицо смерти, и не изменила этого решения, даже когда умерла моя мама.

Я хотела запомнить Алекса таким, каким он был в последний раз, когда накануне вечером я посадила его в клетку. Алекса полного жизни, Алекса с его характером, который был моим другом и другом моих коллег многие годы. Алекса, который поразил научный мир, сделал так много, проявил такие способности, которых от него не ожидали. А сейчас он умер, он не должен был этого делать, ему, согласно его биологическому возрасту, оставалось жить еще лет двадцать. Черт возьми, Алекс!

Я хотела запомнить Алекса и его последние слова, сказанные мне: «You be good. I love you» (‘Веди себя хорошо! Я люблю тебя’).

Я стояла, положив руку на дверь, и, прошептав: «Прощай, мой маленький друг», повернулась и вышла из клиники.

Глава 9 Чему Алекс научил меня