Та же самая история была с деньгами. В кино. В театре. На телевидении. Когда он верил в какую-нибудь историю, любил и уважал режиссера и любил людей, которые снимают эту картину, для него вообще не стоял вопрос денег. В какой-то из моих картин он снимался вообще бесплатно. В одной картине он просто сам для себя сочинил свою роль, и, конечно, он отказывался брать деньги за эту роль. Он говорил: «Это другое дело, я с тебя могу вычитать сценарное, но за актерскую работу я не могу, потому что это чистая моя самодеятельность». В какой-то картине он сказал: «Нет. Я не могу. Это неправильно, если я буду брать с тебя деньги, потому что это никакая не работа. Это — чистое удовольствие. А за чистое удовольствие брать деньги нехорошо и некрасиво».
Был он человеком доверчивым и очень хотел верить в то, что почти каждая работа, которую он начинает, закончится хорошо. Но в то же время он страшно и очень разочаровывался. Разочаровывался на третий, на четвертый или на пятый съемочный день. Он видел, что все его надежды абсолютно беспочвенны. Они рухнули. И тогда он становился невыносимым. Он запрашивал какие-то немыслимые, сумасшедшие гонорары в единственной надежде, чтобы его выгнали с картины. Но его никто с картины не выгонял, все говорили, что он просто ужасный человек, но что же делать, нужно ему платить бессмысленные и страшные гонорары. Но он эти деньги брал за бездарно проведенное время собственной жизни. И он был прав. Он был прав, это стоило того.
Он четко разделял и всегда говорил: «Есть вещи, в которых я участвую. В кино, в театре и на телевидении. Если эти вещи доставляют мне удовольствие, тогда я в них работаю и не думаю вообще ни про какие деньги. Мне абсолютно не интересно, сколько я за это получу. И есть вещи, в которых я зарабатываю деньги». И он это очень четко для себя делил. На него обижались, а не надо было бы этого делать. Потому что ему всегда было ясно, зачем идет актер на ту или иную работу. Что он за этим видит, на что он надеется, на деньги или на то, что какую-то часть своей жизни он проведет в соответствии с собственной душой и с ее представлениями о том, как должна быть устроена жизнь. Поэтому Сашина алчность носила такой интереснейший характер. Про алчность Саши еще расскажу…