Александр Блок в воспоминаниях современников

Сердце собачье мое.

Я на тебя, как на вора,

Спрятал в рукав лезвие.

Рано ли, поздно всажу я

В ребра холодную сталь.

Нет, не могу я стремиться

В вечную сгнившую даль.

Пусть поглупее болтают,

Что их загрызла мет а;

Если и есть что на свете —

Это одна пустота.

Примечание. Влияние «Сомнения» Глинки и рисунка «Нерон,

поджигающий Рим». С. Е.

Я был поражен содержанием стихотворения. Мне ка­

залось стихотворение страшным, и я тут же спросил его:

— Сергей, что это значит?

— То, что я ч у в с т в у ю , — ответил с лукавой улыбкой

Есенин.

Это стихотворение написано было Есениным в то

время, когда он еще не окунулся в гущу литературной

богемы, в его поэзии цвела вера в себя и весело звуча­

ли трели рязанских жаворонков и шепот белоснежных

берез и стройных тополей. Но написанное стихотворение

предвещало в Сергее будущего автора «Кабацкой Моск­

вы» и «Исповеди хулигана».

Через десять дней состоялось деловое редакционное

совещание, на котором присутствовал А. Блок и также

был Сергей Есенин.

Я Блоку рассказал о прошлом вечере, о наших спо­

рах и показал стихотворение Есенина.

113

А. Блок медленно читал это стихотворение, очевидно,

и не раз, а затем покачал головой, позвал к себе Сергея

и спросил:

— Сергей Александрович, вы серьезно написали или

под впечатлением музыки?

— С е р ь е з н о , — чуть слышно ответил Есенин.

— Тогда я вам о т в е ч у , — вкрадчиво сказал Блок.

На другой странице этого же альбома Александр

Александрович написал ответ Есенину — отрывок из поэ­

мы «Возмездие» (над которой в то время А. Блок рабо­

тал, и она еще нигде не была напечатана).

ИЗ ПОЭМЫ «ВОЗМЕЗДИЕ»

Жизнь — без начала и конца.

Нас всех подстерегает случай.

Над нами — сумрак неминучий,

Иль ясность Божьего Лица.

Но ты, художник, твердо веруй

В начала и концы. Ты — знай,

Где стерегут нас ад и рай.

Тебе дано бесстрастной мерой

Измерить все, что видишь ты;

Твой взгляд — да будет тверд и ясен.

Сотри случайные черты —

И ты увидишь: мир прекрасен.

Александр Блок

13 VII 1916

Есенин стоял позади кресла Блока, когда Александр

Александрович писал. Есенин прочел написанный отры­

вок и задумался. Ни слова не сказали ни тот, ни другой

поэт.

В двух вышеприведенных стихотворениях двух рус­

ских великих поэтов сказалась сущность каждого.

В первом — дерзание, вызов к жизни.

Во втором — эпическая спокойность мудреца.

О. В. ГЗОВСКАЯ

А. А. БЛОК

В МОСКОВСКОМ ХУДОЖЕСТВЕННОМ ТЕАТРЕ

В то время, когда я встретилась с Александром

Александровичем Блоком, все мы, молодые актрисы

МХАТа, очень увлекались поэзией и часто выступали с

чтением стихов на концертах. Вечера поэтов вызывали

тогда в Москве огромный интерес — публика награждала

участников восторженными овациями, ожидала и провожа­

ла их у подъездов. Зал «Литературно-художественного

кружка», где происходили беседы, лекции, концерты, бывал

переполнен — особенно по вторникам, когда там на тра­

диционных вечерах выступали знаменитые поэты и ар­

тисты. Кружок этот организовали представители пере­

довой интеллигенции Москвы — известные артисты мос­

ковских театров, адвокаты, светила медицинского мира.

Они были членами, а некоторые из них и директорами

этого кружка-клуба. Бывала здесь не только молодежь,

но и люди зрелого возраста. Отдельные лекции-беседы,

вызывавшие шумные прения, споры и приводившие к

бурным столкновениям, особенно когда на них присут­

ствовали представители нового течения (Каменский,

Маяковский, Бурлюк и другие), были явлениями, кото­

рых ждали, к которым готовились и о которых много го­

ворили. С интересом следили мы за тем, когда выйдут

новые издания Брюсова, Бальмонта, Игоря Северянина,

и торопились их приобрести, но не для того, чтобы по­

ставить их на полку в своем книжном шкафу как укра­

шение в красивом переплете, н е т , — мы спешили первыми

подготовить, выучить и поскорее выступить со стихами

на концерте, обновляя свою программу. Иногда просили

115

у поэтов их стихи еще до того, как они появятся в пе­

чати.

Позирующий, грассирующий и витиевато-эстетный,

блестяще владевший стихом, особенно как переводчик,

Бальмонт; несколько грубоватый и внешне совсем не по­

хожий на поэта Брюсов (Бальмонт говорил о нем, что

он обращается с поэзией, как ландскнехт с пленницей),

внешне подражавший и отдаленно похожий на Оскара

Уайльда Игорь Северянин, читавший все свои стихи на

поэзоконцертах почти напевая, причем каждое стихо­

творение имело определенную, надолго запоминавшуюся

мелодию.

От всех этих поэтов Блок стоял как-то в стороне. При

чтении его стихов все мое существо охватывало такое

чувство, точно от книги исходил какой-то свет. Эта поэ­

зия звала к высокому и прекрасному. Не раз я черпала

из этих строк вдохновение для своей актерской работы

и мысленно воображала, какой же это человек, каков

он в жизни, но самого Блока я еще не видала и, как

он читал сам — не слыхала ни разу. Я только читала

его стихи и много слышала о Блоке от Качалова, с ко­

торым он был очень дружен. Вскоре я узнала, что в

Москве состоится вечер Блока и он сам будет выступать

и читать свои стихи. Я стала внимательно следить за