Александр Лукашенко: политический портрет

Были и противники института президенства. Интересен факт, что отрицательное отношение к нему демонстрировали полярные политичес­кие силы. Если белорусские коммунисты были в принципе против этого государственного института как чуждого подлинному народовластию, то БНФ мотивировал свою негативную позицию по отношению к должно­сти президента скорее тактическими соображениями, считал необходи­мым первоочередное проведение парламентских выборов.

Но решающей была позиция правящей номенклатуры. Внача­ле парламентское большинство выступило против введения прези­дентского поста. Он воспринимался как еще один атрибут независи­мости и чуждого буржуазного Запада. Однако вскоре команда пре­мьера поменяла свою позицию. В 1995 году должны были состоять­ся парламентские выборы. «Партия власти» во главе с премьером В. Кебичем могла утратить большинство в Верховном Совете. Поэтому правящая команда пришла к выводу, что удержать власть в своих руках в условиях обостряющегося системного кризиса лучше всего с помощью введения поста президента. Для этого необходимо было принять новую Конституцию, легитимизирующую институт президентства, и провести выборы главы государства.

Намечаемое вхождение Беларуси в денежную систему России по­буждало торопиться, так как избирательная кампания должна была нало­житься на сиюминутные положительные результаты этой акции и стать главным фактором поддержки представителя номенклатуры (В. Кебича) в ходе выборов. Поэтому процесс принятия новой Конституции, предус­матривающей пост президента, правящие круги решили форсировать. Чтобы собрать необходимые 2/3 голосов, пошли на нарушение регламен­та Верховного Совета, провели тайное голосование по целым разделам Конституции (а не по статьям, как требовал регламент), пригласили на голосование даже депутатов, являвшихся на тот момент иностранными гражданами.

В ходе обсуждения проекта Конституции возник один любопытный нюанс, имеющий самое непосредственное отношение к нашему герою. В первоначальном варианте этого документа было определено, что пре­зидентом может стать гражданин Беларуси не моложе 40 лет. Лукашен­ко достигал этого возраста лишь 30 августа 1994 года. То есть в случае принятия этой статьи в таком варианте Александр Григорьевич не смог бы участвовать в президентских выборах в качестве кандидата. Во вре­мя обсуждения выступили члены команды Лукашенко, в частности депу­тат В. Гончар. Суть их обращения к В. Кебичу и поддерживающему его парламентскому большинству сводилась к невинному вопросу: «Чего вы боитесь, Лукашенко?». В результате возрастная планка для кандидатов впрезиденты была снижена до 35 лет. В. Леонов, бывший тогда депутатом Верховного Совета, вспоминал: «Кебича, как говорится, взяли на подначку, как подростка во время дворовой драки: ты что, боишься, ты что, слабый?!».

Само по себе принятие новой Конституции Республики Беларусь явилось важным историческим событием, правовым закреплением молдой белорусской государственности. Принципиально была изменена форма правления. Своеобразный парламентаризм уступил место президентской республике. Конституция наделила президента весьма значительным объемом полномочий, включая статус главы исполнительной власти.

Объявление президентских выборов

Выборы 1994 года были уникальными и судьбоносными для стра­ны во многих смыслах. Прежде всего это были первые демократические выборы в истории белорусского социума. Беларусь оставалась единствен­ным государством в Европе, где у власти находилось руководство, избран­ное при коммунистическом режиме. Последний раз белорусские граждане приходили к избирательным урнам в 1990 году. За этот период в соседних странах (например, в Польше) уже два раза переизбирался парламент, про­водились выборы президента. Изменилась эпоха, поменялось государство, начался переход к другой экономической и политической системе. Здесь же в этом смысле время как бы застыло. У власти находилось все то же правительство, сформированное еще ЦК КПБ.

С начала 1994 года экономический кризис углублялся. Падение про­изводства составило 35%, уровень инфляции достиг 40-50% в месяц, курс белорусского рубля упал в несколько раз. Однако населением, наверное, больше, чем страх экономического коллапса, владело ощущение неопре­деленности, отсутствие внятных политических ориентиров, ответа на воп­рос: куда мы идем?

В силу стечения исторических обстоятельств Беларусь оказалась вы­толкнута в независимое плавание вопреки желанию как большинства на­селения, так и правящей элиты. Независимость оказалась для нее тяжелой, непосильной ношей. Единственное, в чем номенклатура быстро сориенти­ровалась и преуспела, так это в вопросе о власти. Однако она не знала, что с ней делать. «Партия власти», оказавшись не хозяином положения, а за­ложником сложившейся ситуации, с большим трудом приспосабливалась к новой обстановке, действовала по инерции, заданной демократическим взрывом 1991 года.