Альфа Ориона. Миссия «Венера»

– Зачем мне зеркало? Это всего лишь шишка. Ты же знаешь нашего доктора. Она всегда все преувеличивает. Наверняка скажет, что у меня сотрясение.

В глубине души Аня понимала: так и есть. Голова кружилась. Накатывали приступы тошноты. Открывать глаза не хотелось: они болели даже от слабого света. Но не думать о последствиях она не могла. Если Клава узнает о случившемся, она непременно скажет, что Аня должна немедленно вернуться на орбиту. А ведь миссия на Венеру только началась. Они не успели выполнить и десятую долю запланированной программы. И потому, превозмогая боль, Аня продолжила, пытаясь придать голосу хоть какие-то признаки уверенности:

– Ты ведь говорил с Юрой совсем недавно?

– За минуту до случившегося, – подтвердил Саша.

– Когда запланирован следующий сеанс?

– Через четыре часа.

– Я прошу, дай мне немного времени. Если за эти четыре часа я почувствую себя хуже, мы обязательно сообщим о том, что произошло.

Саша внимательно посмотрел на Аню. Предложение ему не понравилось. Он попытался найти поддержку у Насти, но та лишь рассеянно пожала плечами:

– Думаю, Аня права. Мы все изучали медицину, и первую помощь тоже. Что делать с ее шишкой, и так понятно. Если за четыре часа ситуация не изменится, поговорим с Юрой, посоветуемся с Клавой. А пока не вижу в этом особого смысла.

– Хорошо, – Саша согласился весьма неохотно. – При одном условии, – тут же добавил он. – С гонками на выживание пора заканчивать. Мы сегодня же должны сменить широту. Переберемся на север или на юг, как вам будет угодно. Надеюсь, вдали от экватора этот бешеный ветер успокоится хотя бы немного.

Девушки переглянулись. Им не хотелось раньше времени смещаться в сторону полюсов. Они планировали провести в этих широтах по меньшей мере еще неделю. Только теперь выбора у них не осталось. Обе кивнули в знак согласия.

Спустя четыре часа, в очередной раз общаясь с Юрой, Саша согласовал изменение маршрута. О шишке, красовавшейся на лбу одной из его спутниц, он ничего не сказал, надеясь вернуться к болезненному вопросу позже.

Глава 16. Клеопатра и Анукет

Внешняя впадина кратера Клеопатра оказалась плоскодонной чашей, окруженной отвесными скалами. От внутреннего углубления ее отделял рваный вал, местами выпирающий острыми клыками, местами зияющий зубчатыми обвалами. Здесь было темнее, чем наверху. Включив внешнее освещение, «Венера 1» одиноким светлячком петляла между уступами, то приближаясь к крутому обрыву, то отдаляясь от него.

Очертив полукруг, спускаемый аппарат с юга подошел к широкому каналу долины Анукет. Космонавты сделали небольшую вылазку. Пока Никита и Валик снаружи собирали образцы грунта, Леша, откинувшись в кресле, пытался немного отдохнуть. Езда в густом полумраке отнимала у него много сил. В кабине висела шероховатая тишина. Радиоприемник дремал: за бортом работали молча. Дима сидел и монотонно пощелкивал кнопками фотоаппарата. Леша боролся со сном. Он то и дело вздрагивал, когда тяжелые веки предательски смыкались и голова, подпираемая нетвердой рукой, безвольно падала вниз.

– Проснись же ты наконец! – Леша открыл глаза. Прямо над ним висело заспанное лицо Димы.

– «Венера 1», ответьте. Ответьте! – раздраженно хрипел передатчик.

Леша с силой потер переносицу, потряс головой, поморгал пару секунд и ответил как ни в чем не бывало:

– Говорит «Венера 1». Вы закончили?

– Ты издеваешься? Мы уже полчаса топчемся под дверью!

Леша посмотрел на Диму, тот растерянно покачал головой: не знаю, мол, сам только что проснулся.

– Не больше пяти минут, – без доли сомнения заявил Леша и добавил, открывая внешний люк переходного отсека: – Заходите, друзья, мы ждем вас.

Когда Никита и Валик появились в кабине, Леша с бодрым видом потягивал кофе, сидя в кресле у левого иллюминатора. Дима занимался тем же в кресле у правого иллюминатора. Вошедшие переглянулись, явно собираясь возмутиться, но две руки с полными кружками, показавшиеся в проходе, заставили их передумать. Ребята сели, взяли приготовленный для них кофе. Ароматный напиток создавал на корабле призрачную иллюзию комфорта.

Четыре кресла стояли в ряд перед центральным иллюминатором. Четверо космонавтов сидели в них, вглядываясь в немую бездну долины Анукет.

– Как там, на свободе? – пробормотал Дима.

– Уныло, – отозвался Никита. – Внизу ничего не видно, какой-то бездонный колодец. На скалы лучше и вовсе не смотреть: начинает казаться, что они ползут прямо на тебя. Это местечко стоило назвать не Клеопатрой, а Персефоной[18]. Сложно найти что-то более подходящее для ее подземного царства. Нам бы поскорее закончить и выбираться на белый свет. – Никита посмотрел на Лешу. – Когда снимаемся с якоря?

– Э, нет, – запротестовал тот. – Мне нужно поспать. Не меньше восьми часов! Я засыпаю на ходу, и кофе давно не помогает.

– Ладно-ладно. Никто не собирается пытать тебя бесконечным бодрствованием.