Читаем Алгорифма полностью

И заплати за пир, не евши дыню! — однажды в Одессу, где я работал радиорепортёром, в эпоху железного занавеса зашла яхта с экипажем из трёх гомиков. Меня послали взять у них интервью. Я побывал на борту яхты, интервью взял, а вот наколотой на палочки дыни вкушать не стал. Затем англофоны пригласили меня в ресторан. Когда наступило время расплачиваться, они заменьжевались, и заплатить за пир пришлось мне.

ИСТИННЫЕ

1

«Зачем жить бедно?» — Взять не могут в толк. — Я отвечу коротко: зачем в пришествие Сына Человеческого утопать в роскоши, если Он — принципиальный бессребреник? Скоро вы встретите Его взгляд. Как вы будете смотреть Ему в глаза? Собрав себе богатство на земле, вы постыдились проповеди Иисуса Христа. За это и Сын Человеческий побрезгует с вами общаться.

2

В юности я, курнув хорошей травы, услышал несказанную музыку, которая длилась минут семь-десять. Я подумал, что ассистировавший мне Абаев поставил пластинку с новой симфонией какого-то известного композитора на проигрыватель, а он забыл… Но я-то не знал, что он забыл, и услышал музыку. Представьте себя на моём месте, когда я, наконец понял, что обознался в шорохах и гулах ночи.

Эвоэ-эвоэ! — Клич Диониса-Вакха.

3

В повести «Денница» я описал, как впервые в раннем детстве прочёл слово. Этим словом была «литература». Заглянув в его изнанку, я увидел фразу: «Литератор умирал от холода».

4

Боксёрский весь в засохших чей мышах мат? — библейское выражение «есть мышей» означает то же, что и «есть свиное мясо» и «есть мерзость» (Исаия: 66,17). Сначала человек есть свинью, а потом — свинья съедает человека…

Я противник сухого закона и даже внёс свою лепту за его отмену в горбачёвские времена. Но я зарёкся пить водку. Пиво, вино, коньяк — с удовольствием, но не водку. Я посоветовал бы многим соотечественникам, страдающим от частых запоев, перейти на мою методику. Вы убедитесь, что хорошее вино действует иначе, чем водка. Водку пьёшь-пьёшь и не пьянеешь, а потом не помнишь, как ты здесь оказался. А вино, равно и коньяк, если перепил, грузит на сон, а не зовёт на подвиги. Запретив себе пить водку, я стал раз в десять меньше употреблять алкоголь по сравнению с годами юности.

5

Тогда власть примеряет униформу, когда суд власти хвостиком виляет. — Меня умиляет Конституционный суд Украины. Когда президент противозаконно распускает парламент и назначает перевыборы, суд перепугано молчит. Уловив, куда сегодня ветер дует, чтобы про него не забыли, этот же суд напоминает о себе, решив дело государственной важности — запретил на Украине трансляцию фильмов на русском языке даже в кинотеатрах. То, что это решение оскорбительно для десяти миллионов русский граждан Украины, Конституционный суд не увидел. Теперь Иван Никифорович подвигнет Ивана Ивановича на ответные действия. Всё это происходит на фоне празднования в 2009-м году 200-летий Николая Васильевича Гоголя. Великий он, наш Гоголь, пророк!

В какой ещё стране без хлороформу зуб мудрости садистка удаляет сорок минут? — По украинскому телевидению показывают передачу, в которой ничего не подозревающих юношей и девушек разводят с помощью скрытой камеры и микротелефона в ухе актёра, исполняющего команды телеведущей. С помощью этого же микротелефона в ухе управлялась и та дама, которая сорок минут удаляла мне зуб мудрости.

Дурак есть идеальный! На платформу себя как монумент он выставляет. — Президент Франции Николя Саркози! Вы публично оскорбили женщину — вашу бывшую жену. Вы не француз. Вы — американец.

6

Лев, змей и гриф — химера с телом льва, головой орла и хвостом-змеем, герб древнего Пантикопея, в наши дни — герб Крыма.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Полтава
Полтава

Это был бой, от которого зависело будущее нашего государства. Две славные армии сошлись в смертельной схватке, и гордо взвился над залитым кровью полем российский штандарт, знаменуя победу русского оружия. Это была ПОЛТАВА.Роман Станислава Венгловского посвящён событиям русско-шведской войны, увенчанной победой русского оружия мод Полтавой, где была разбита мощная армия прославленного шведского полководца — короля Карла XII. Яркая и выпуклая обрисовка характеров главных (Петра I, Мазепы, Карла XII) и второстепенных героев, малоизвестные исторические сведения и тщательно разработанная повествовательная интрига делают ромам не только содержательным, но и крайне увлекательным чтением.

Александр Сергеевич Пушкин , Г. А. В. Траугот , Георгий Петрович Шторм , Станислав Антонович Венгловский

Проза для детей / Поэзия / Классическая русская поэзия / Проза / Историческая проза / Стихи и поэзия
The Voice Over
The Voice Over

Maria Stepanova is one of the most powerful and distinctive voices of Russia's first post-Soviet literary generation. An award-winning poet and prose writer, she has also founded a major platform for independent journalism. Her verse blends formal mastery with a keen ear for the evolution of spoken language. As Russia's political climate has turned increasingly repressive, Stepanova has responded with engaged writing that grapples with the persistence of violence in her country's past and present. Some of her most remarkable recent work as a poet and essayist considers the conflict in Ukraine and the debasement of language that has always accompanied war. *The Voice Over* brings together two decades of Stepanova's work, showcasing her range, virtuosity, and creative evolution. Stepanova's poetic voice constantly sets out in search of new bodies to inhabit, taking established forms and styles and rendering them into something unexpected and strange. Recognizable patterns... Maria Stepanova is one of the most powerful and distinctive voices of Russia's first post-Soviet literary generation. An award-winning poet and prose writer, she has also founded a major platform for independent journalism. Her verse blends formal mastery with a keen ear for the evolution of spoken language. As Russia's political climate has turned increasingly repressive, Stepanova has responded with engaged writing that grapples with the persistence of violence in her country's past and present. Some of her most remarkable recent work as a poet and essayist considers the conflict in Ukraine and the debasement of language that has always accompanied war. The Voice Over brings together two decades of Stepanova's work, showcasing her range, virtuosity, and creative evolution. Stepanova's poetic voice constantly sets out in search of new bodies to inhabit, taking established forms and styles and rendering them into something unexpected and strange. Recognizable patterns of ballads, elegies, and war songs are transposed into a new key, infused with foreign strains, and juxtaposed with unlikely neighbors. As an essayist, Stepanova engages deeply with writers who bore witness to devastation and dramatic social change, as seen in searching pieces on W. G. Sebald, Marina Tsvetaeva, and Susan Sontag. Including contributions from ten translators, The Voice Over shows English-speaking readers why Stepanova is one of Russia's most acclaimed contemporary writers. Maria Stepanova is the author of over ten poetry collections as well as three books of essays and the documentary novel In Memory of Memory. She is the recipient of several Russian and international literary awards. Irina Shevelenko is professor of Russian in the Department of German, Nordic, and Slavic at the University of Wisconsin–Madison. With translations by: Alexandra Berlina, Sasha Dugdale, Sibelan Forrester, Amelia Glaser, Zachary Murphy King, Dmitry Manin, Ainsley Morse, Eugene Ostashevsky, Andrew Reynolds, and Maria Vassileva.

Мария Михайловна Степанова

Поэзия
Тень деревьев
Тень деревьев

Илья Григорьевич Эренбург (1891–1967) — выдающийся русский советский писатель, публицист и общественный деятель.Наряду с разносторонней писательской деятельностью И. Эренбург посвятил много сил и внимания стихотворному переводу.Эта книга — первое собрание лучших стихотворных переводов Эренбурга. И. Эренбург подолгу жил во Франции и в Испании, прекрасно знал язык, поэзию, культуру этих стран, был близок со многими выдающимися поэтами Франции, Испании, Латинской Америки.Более полувека назад была издана антология «Поэты Франции», где рядом с Верленом и Малларме были представлены юные и тогда безвестные парижские поэты, например Аполлинер. Переводы из этой книги впервые перепечатываются почти полностью. Полностью перепечатаны также стихотворения Франсиса Жамма, переведенные и изданные И. Эренбургом примерно в то же время. Наряду с хорошо известными французскими народными песнями в книгу включены никогда не переиздававшиеся образцы средневековой поэзии, рыцарской и любовной: легенда о рыцарях и о рубахе, прославленные сетования старинного испанского поэта Манрике и многое другое.В книгу включены также переводы из Франсуа Вийона, в наиболее полном их своде, переводы из лириков французского Возрождения, лирическая книга Пабло Неруды «Испания в сердце», стихи Гильена. В приложении к книге даны некоторые статьи и очерки И. Эренбурга, связанные с его переводческой деятельностью, а в примечаниях — варианты отдельных его переводов.

Андре Сальмон , Жан Мореас , Реми де Гурмон , Хуан Руис , Шарль Вильдрак

Поэзия