Али. Жизнь

В этом была очевидная ирония. То же правительство, которое когда-то преследовало Али за его нежелание участвовать в войне во Вьетнаме, теперь заручилось его помощью, чтобы выдворить Советский Союз из Афганистана. Тем не менее его задача казалась достаточно простой. Должностные лица Государственного департамента проинструктировали Али: все, что от него требовалось, это напомнить африканцам, что Америка – страна свободы, поэтому она не будет молча стоять в стороне и не позволит Советскому Союзу захватить Афганистан. Али стал любимцем Африки задолго до его триумфальной победы над Джорджем Форманом в Заире – он с успехом побывал на континенте еще в 1964 году после победы над Сонни Листоном. Если бы он приехал в Африку и не произнес ни единого слова, а лишь помахал бы толпе и пару раз ударил в воздух, оставив разговоры чиновникам Госдепа, даже так его поездка могла бы обернуться успехом. Но Али был очень впечатлительным, и эта черта характера повредила его дипломатической миссии. Он прибыл на самолете Госдепартамента в Дар-эс-Салам, Танзанию, его первую остановку в туре по пяти странам, и сразу же сел в лужу. Когда танзанийский репортер спросил Али, почему африканцы должны поддержать запрет на московские игры, учитывая, что Москва предоставила помощь ряду освободительных движений в африканских странах, Али с удивлением ответил, что ему не сообщили о поддержке СССР африканских борцов за свободу. «Может быть, меня хотят использовать для чего-то неправильного, – сказал он. – Если я пойму, что ошибся, я отменю поездку и вернусь в Америку». В то же время президент Танзании Джулиус Ньерере отказался встретиться с Али, возмутившись, что президент Картер подослал к нему боксера.

Следующая остановка: Кения, где Али вновь дискредитировал президента Картера, утверждая, что африканские спортсмены должны сами решать, участвовать в московской Олимпиаде или нет. «Я здесь не для того, чтобы навязывать кому-либо свое мнение», – сказал он. Позже Али спросили, почему Соединенные Штаты не поддержали бойкот африканских стран на Олимпийских играх 1976 года в Монреале. Этот протест был связан с тем, что регбийная сборная Новой Зеландии провела матч в ЮАР, которая в тот момент находилась под санкциями Международного Олимпийского комитета. Али сказал, что ничего не знает о бойкоте 1976 года; в противном случае он не предпринял бы свою африканскую кампанию. Журнал «Time» назвал это «самой странной дипломатической миссией в истории США».

Менее чем через месяц после своего возвращения из Африки Али сказал, что хочет снова заняться боксом. Он сказал промоутеру Бобу Аруму, что хочет сразиться с Джоном Тейтом, который держал титул в тяжелом весе Всемирной боксерской ассоциации. Ларри Холмс, бывший спарринг-партнер Али, был чемпионом по мнению Всемирного боксерского совета. У каждой из организации был заведен свой чемпионский титул, поскольку они боролись друг с другом за лидерство.

Новости о возможном возвращении Али воодушевили одних членов его окружения и расстроили других. Бесспорно, они разочаровали бизнесменов, которые недавно продали прощальную передачу Али сетевому телевидению и организовали серию прощальных выступлений в городах США и Европы. Известия о возвращении Али в бокс расстроили и тех, кто беспокоился о здоровье бойца. На своей пенсии Али набрал двадцать фунтов. Анджело Данди предупредил, что ему как никогда будет сложно прийти в форму и подготовиться к бою. «Я до сих пор не думаю, что он вернется, по крайней мере, надеюсь, что этого не случится, – сказал тренер, – но если он выберет меня, я снова готов с ним поработать».

Али было тридцать восемь лет. Его вес превышал 240 фунтов [≈ 108 кг]. Он не дрался восемнадцать месяцев. За год до этого он дрался лишь дважды. Прошло примерно четыре года с тех пор, как он отправил противника в нокаут, и четыре с половиной года с его последней по-настоящему впечатляющей победы над Фрейзером в Маниле. С момента его поражения в бою против Леона Спинкса стало очевидно, что Али мог работать до седьмого пота, но был не в силах оставаться в форме. Только романтики верили, что Али мог на равных сражаться с Джоном Тейтом или Ларри Холмсом. «Али больше не может драться, – сказал Фредди Браун, семидесятитрехлетний тренер, который работал с Роки Марчиано, Роки Грациано и многими другими Роки, о которых никто не слышал. – Он и двух раундов не сможет простоять… Жаль только, что он подзадержался. Если бы он ушел после Манилы, я бы сказал, что он был лучшим из наших тяжеловесов».

Но несмотря на это, Дон Кинг, Боб Арум, Герберт Мухаммад и другие готовы были оказать Али помощь, если он снова решит выйти на ринг. Арум сказал, что пытался переубедить Али, но безуспешно. Но что было бы, если бы Арум и другие отказались помочь? Если бы они сказали, что никакие деньги не заставят их передумать? Если бы они твердо настояли на том, что здоровье Али было для них превыше всего? Изменил бы он тогда свое решение?

Вероника сказала, что была против возвращения своего мужа в бокс.