Алина Покровская. Дорога цветов

Судьба счастливая, потому что за многие десятилетия служения единственной сцене Алина Станиславовна Покровская получила и продолжает получать такое количество «глаз, дыхания и энергетики» зала, о котором многие и мечтать не могут. Актриса и сама осознает это: «Я люблю этот театр. С его колоннами, крышами, сценами, со всем, что есть на этой площади Москвы. Люблю свою профессию. Люблю мгновения, когда перед началом спектакля звучит объявление: “Перестали ходить по сцене. Я впускаю зрителя”. И несказанно волнуюсь, потому что мне через несколько минут предстоит завоевывать зрителя – вас. Чтобы все ваши переживания, чувства стали моими. В этом сопереживании заключается наша профессия».

Вот хотя бы один пример из того самого «здесь и сейчас», в котором находится актриса сегодня, ощущая в полной мере те эмоции, что испытывают ее зрители, – недавняя премьера спектакля «Дом под снос» по пьесе Анатолия Крыма в постановке Андрея Бадулина.

Всего два персонажа (Покровская играет с замечательным Сергеем Колесниковым) – бывший железнодорожник Степан Николаевич, овдовевший двадцать лет назад и живущий в доме, который уже много лет собираются снести, неожиданно узнает от сына, что к нему приедет жить мать его знакомой, учительница-пенсионерка Софья Александровна. Для чего? Да для того, чтобы при сносе дома, который вот-вот произойдет, каждый из них получил по однокомнатной квартире. Истинные замыслы детей, неведомые героям, раскроются лишь ближе к финалу – молодые люди решили устроить свое финансовое благополучие за счет ненужных стариков, а дом снесут в лучшем случае лет через пятнадцать.

Мелодрама Анатолия Крыма (как, впрочем, и все творчество этого интереснейшего современного драматурга) содержит немало комедийных моментов, но в талантливой постановке и игре любимых артистов изначально пронизана нотами горечи: слишком хорошо знакома нам кажущаяся ненужность родителей в сегодняшних, непонятных им реалиях, этических смещениях, корыстных устремлениях. Взаимоотношения поколений, нередко основанные на пресловутом квартирном вопросе, продолжают, как отмечал несколько десятилетий назад Воланд, не просто портить людей, но играют все более значительную роль. И героям «Дома под снос» предстоит преодолеть многое, прежде чем они начнут понимать друг друга: здесь смешаны, словно в одной колбе, классовые, социальные неравенства, выраженные смешно и грустно в языке, привычках, образе жизни пролетария-железнодорожника и интеллигентки-учительницы.

Зрители, смеясь над нелепостями их первого общения, постепенно начинают испытывать к Степану Николаевичу и Софье Александровне неподдельное сочувствие, но наступает ближе к финалу момент, когда распутается цепочка, приведшая учительницу-пенсионерку в «дом под снос». И уже знающие затеянное их детьми, не на шутку потрясенные предательством, казалось, самых близких людей, объединившиеся в своих горестях герои решают «для поднятия духа», а на деле от неизбывного отчаяния, спеть что-то и поют: «На тот большак, на перекресток, уже не надо больше мне ходить…»

Я сидела в зрительном зале на премьере, и вдруг показалось, что им подпевает зал. Осторожно оглянулась по сторонам и – поняла: так и есть, звучал не дуэт, а приглушенный зрительский хор. Гром аплодисментов по окончании песни замедлил течение действия!.. А потом оно завершилось уже окончательно лихим танцем героев под звуки проходящего поезда – поистине фантастическим танцем людей, так неожиданно обретших друг друга, нашедших по-настоящему родственные души…

Когда я зашла к Алине Станиславовне после спектакля, она, еще не успев отойти от пережитого на сцене, светилась счастьем. И сказала: «У меня было ощущение, что я сошла с ума: мне показалось, что весь зал подпевал нашей песне…» Мне оставалось только подтвердить, что так оно и было. Как узнала позже – это происходит на каждом спектакле, доказывая еще и еще раз, насколько сегодня необходимо людям человеческое тепло, глубина человеческих отношений, проходящих определенный путь. Тот самый свет в конце тоннеля, который запечатлен драматургом в очень простой и на первый взгляд банальной фразе: «Не может человек один! Для одинокого весь мир – пустыня. Даже, если он спит на перинах и полные карманы денег!»

А усугубляет это ощущение одиночества горькое чувство того, что ты оказываешься лишним для единственно близких – своих собственных детей…

В том, как существуют в этой роли, соединяя ее, может быть, не с собственным глубоким ощущением человеческого одиночества, а с высоким профессионализмом Алина Покровская и Сергей Колесников, как будто слышатся упомянутые уже слова Александра Ивановича Герцена: «Мы – не врачи. Мы – боль…» И это чувство, что каждый по-своему, но все мы, живые люди, состоим из значительной доли боли, исцелить которую невозможно, потому что она имеет свойство оживать в человеке от не всегда понятного ему самому внешнего импульса и прорастать в душе обидами, отчаянием, непреодолимостью – Алина Покровская ощущает очень точно и тонко.