Алина Покровская. Дорога цветов

Уже эта акцентированная Алиной Покровской фраза: «Мои дети погибают», – обнажала характер более драматический, даже трагический, чем в пьесе. В этой Софье были отчетливо видны бесстрашие, решимость, но… и то, что в свое время, приступая к постановке своих знаменитых «Трех сестер» в Ленинградском Большом драматическом театре, носящем сегодня его имя, великий режиссер Георгий Александрович Товстоногов определил как «атрофия воли». В существовании Алины Покровской на телевизионном экране со всей очевидностью сочетались эти, казалось бы, несопоставимые черты: стремление что-то делать, внутреннее противостояние мужу и – «атрофия воли»… Может быть, порожденная тем, что дети выросли настолько чужими, не желающими понять ее, считающими все происходящее «трагическим балаганом», не более…

Надо было видеть крупный план на телеэкране в момент, когда Петя вполне будничным тоном произнес свой приговор: лицо Алины Покровской, застывшее подобно античной маске трагедии, и медленно катившуюся по щеке слезу.

Дети выходили из комнаты, чтобы вернуться через минуту со словами о смерти брата Коломийцева Якова, которого Софья, может быть, не столько любила, сколько искала у него сочувствия, и родила от него дочь Любу, озлобившуюся на всех из-за своего уродства[28], но угадавшую в Якове своего отца. И снова – крупный план. И снова – лицо актрисы, застывшее в мучительной тоске и отчаянии…

Десятилетия промелькнули, а забыть оказалось невозможным…

Александр Бурдонский говорил о Покровской уже в 2000-х годах: «Она сыграла массу ролей в театре, но я считаю, что лучшие – это Агриппина в “Британике” и Елизавета Английская в “Вашей сестре и пленнице”. Умение держать зрителя под воздействием пережитого не один день, неделю, а иногда и год, Станиславский называл “длительным впечатлением”. Алена умеет оставлять это впечатление. Когда она играла Маргариту Готье в “Даме с камелиями”, была уже намного старше своей героини, но выходила на сцену, начинала говорить – и зритель забывал, сколько актрисе лет, потому что голос принадлежал абсолютно молодой женщине. Удивительно, но недавно пришло письмо из Краснодара: зрители пишут, что помнят “Даму с камелиями”, до сих пор находятся под впечатлением от Маргариты, а ведь премьера состоялась в 1983 году».

Маргарита Готье стала, если не ошибаюсь, первой работой Алины Покровской в западном репертуаре Александра Бурдонского. Мало какой из спектаклей этого режиссера вызвал у критиков столь ожесточенные споры: мнения разделились едва ли не поровну – спектакль ругали, спектаклю отдавали должное.

Из дня сегодняшнего видны как недостатки, так и несомненные достоинства постановки: дань тому времени, когда «Дама с камелиями» пришла к зрителю, сказывалась в пышных туалетах, роскошном убранстве дома Маргариты, в блистательных канканах и торжественных похоронах героини. Белую лошадь только самый ленивый из критиков не припомнил, сравнивая ее с лошадью из «Дон Кихота» Большого театра и «Чайкой» Художественного. Цитируя приведенный Александром Бурдонским в программке к спектаклю эпиграф из Андре Моруа: «На свете всегда будет существовать романтика для того, кто ее достоин», и не прочитав в нем главного посыла, ревнители, подобно пушкинскому Сальери, «Даму с камелиями» «разъяли, словно труп, на части». Почему-то упорно не замечая того, что режиссер ставил своего рода «спектакль в спектакле»: совсем не случайно на некоторой высоте у задника сцены располагались нарядные «зрители», наблюдавшие разворачивающиеся перед ними события, главным из которых была высокая, утраченная даже просто как понятие, романтическая любовь, изменившая до неузнаваемости известную парижскую даму полусвета, превратив ее в нежное, переполненное своим чувством существо.

В Маргарите Алины Покровской под маской раскованного веселья постоянно ощущалась трепетная душа, живущая в ожидании чувства возвышенного и благородного, на которое она готова мгновенно откликнуться. И оно приходило, хотя и с большим опозданием, как и положено в романтической литературе. Тогда, при подобном восприятии пышные похороны Маргариты обретали смысл глубокий и серьезный: наше время повелело театру похоронить романтизм и романтических героев… И похоронить торжественно, потому что эпоха высоких чувств того достойна…

Спустя много лет в телевизионной передаче канала «Культура» под названием «Все к лучшему», посвященной ее юбилею, Алина Станиславовна Покровская говорила о том, что очень любила этот спектакль, дорожила своей ролью, но наступил момент, когда она поняла: уже не может лететь навстречу Арману, как должна лететь Маргарита. И тогда написала заявление в худсовет театра с просьбой снять ее с этой роли: «Хотя мне было очень больно…»