Алиса в Зазеркалье

— Ты знаешь, где мы, — мрачно ответила Ирацебета.

Мирана огляделась и поняла, что и в самом деле знает, где они: они находились перед своей старой детской. Догадаться, когда они, тоже не составило труда. На лбу Мираны собрались складки, она отшатнулась, а Ирацебета чуть-чуть приоткрыла дверь.

Из комнаты донесся голос королевы Элсмии:

— Почему у тебя под кроватью крошки?

У Мираны напряглись плечи.

— Это она их туда положила! — выкрикнула маленькая Ирацебета.

— Это правда, Мирана? — спросила Элсмия.

Стоявшая в коридоре Ирацебета повернулась к сестре.

— Это правда, Мирана? — обвиняюще прошептала она.

Из комнаты вновь донесся настойчивый голос маленькой Ирацебеты:

— Это ты сделала! Признавайся!

— Скажи правду, Мирана, — строго проговорила Элсмия. — Это ты съела пирожки и положила сюда крошки?

Сестры напряженно замерли: они обе знали, что будет дальше. Ирацебета покраснела от гнева, а в глазах Мираны отражалось сожаление.

Бам! В коридор вломились Алиса, Шляпник и Время. Обе королевы подпрыгнули от неожиданности, но Ирацебета быстро подтащила сестру к двери в детскую. Она не хотела, чтобы Мирана улизнула, ведь она затем и притащила ее сюда, чтобы показать эту сцену. То, что сейчас произойдет, полностью докажет вину Мираны. Если Мирана сейчас скажет их матери правду, будущее изменится и все будет хорошо.

— Нет, — прошептала маленькая Мирана.

Бом! Забили башенные часы Витзенда, этот звук отчетливо разнесся в морозном воздухе. Алиса подхватила лежащую на каменном полу Хроносферу и вместе с Шляпником и Временем поспешила к королевам.

Когда Ирацебета услышала, как ее сестра отрицает свою вину, в ней с новой силой проснулись злость и боль предательства, вспомнились долгие годы одиночества. Она рванулась к двери, собираясь ее распахнуть.

— Подожди, Ирацебета! — воскликнула Ми-рана, хватая сестру за руку. — Я... Я солгала.

Ирацебета пораженно моргнула.

— Я съела пироги, — продолжала Мирана, — и соврала. — Красивые карие глаза королевы увлажнились. — Если бы только я сказала правду, ничего бы этого не случилось. Мне так жаль.

Почувствовав важность момента, Алиса и ее спутники замерли в нескольких футах от сестер.

— Прости меня, пожалуйста, если сможешь, — закончила Мирана.

Ирацебета смотрела сестре в лицо и вспоминала время, когда они были лучшими подругами.

Они хихикали и играли в классики. Как-то раз на пляже они вместе построили удивительный замок из розового песка с четырьмя высокими, кривыми башнями и еще одной, главной, в центре. Они бродили по пляжу, взявшись за руки, искали самые красивые ракушки для украшения своего замка. В тот день Ирацебета не хотела идти домой. Ярко светило солнце, было жарко, но с океана дул легкий приятный бриз. Звучала даже приятная музыка — кадриль омаров.

Часто по вечерам девочки читали вместе. Перед окном в их комнате стояла очень удобная скамья, и они часами сидели на ней, с головой погрузившись в историю про льва или единорога. Ирацебета терпеливо ждала, пока Мирана дочитает страницу — младшая принцесса читала медленнее, — и только потом переворачивала ее. Волосы у Ирацебеты всегда были более непослушные, чем у Мираны, и Мирана аккуратно заправляла их сестре за ухо.

Ирацебета почувствовала, как по щеке скатилась слезинка.

— Именно это я всегда хотела услышать. — Она шмыгнула носом. — Очень хотела.

Взволнованные, растроганные, Ирацебета и Мирана обнялись. Впервые за долгие годы Ирацебета почувствовала, как на душе потеплело.

Скрип! Дверь детской распахнулась, оттуда выбежала маленькая Ирацебета и врезалась прямо в юбки взрослых Ирацебеты и Мираны.

— Ну вот! — сказала старшая Ирацебета.

Ее маленькая копия посмотрела прямо на огромное лицо — свое собственное — и завизжала. Она вопила и вопила, а потом...

Пуф!

Обе Ирацебеты замерли, их кожа стала покрываться красно-оранжевой пылью.

— Ирацебета! — закричала Мирана.

Ржавчина, точно, взорвавшийся фейерверк, покрыла обеих Ирацебет, потом перекинулась на ковер, поползла к Элсмии и маленькой Миране, и вот уже они обе превратились в статуи.

И на этом ржавчина не остановилась.

Она быстро расползалась, разъедая все вокруг.

— Ой-ой, дело плохо, — пробормотал Шляпник.

— Она разрушила прошлое! Мы должны добраться до Часов Вечности, пока они не остановились навеки! — закричал Время.

Дела у Часов Вечности и впрямь шли неважно. Секунды под руководством хмурого Уилкинса тянули за рычаги и смазывали шестеренки.

— Давайте, парни! Работаем бодрее! — отчаянно выкрикивал Уилкинс. Взгляд его был полон отчаяния.

Ржавчина расползалась по Часам Вечности, вынуждая шестеренки крутиться медленнее, нарушая выверенный ход часового механизма.

Секунды уставали и двигались все медленнее, Уилкинс понимал, что они работают на пределе своих возможностей. Где же Время?