Алька. Кандидатский минимум

Но что делать, стали собирать мебельную стенку. Это оказалось непросто из-за того, что наш паркет, не получая соответствующего ухода, пришёл в печальное состояние. Пришлось местами подкладывать кусочки картона или фанеры, местами подтесать или даже поддолбить пол, но после двенадцати часов трудов стенка стояла ровнёхонько, все дверцы были отрегулированы – можно было поглядеть на то, что мы купили. Качество было немецкое, всё тщательно подогнано, горизонтальная барная дверца была снабжена лифтом – всё было изготовлено очень добротно. Гарнитур был не очень модным – полированным, а в то время входила в моду мебель с неполированными поверхностями, правда, наличие молдингов на дверцах как-то скрадывало его блескучесть, но до моды ли нам было, коли у нас мебели не было практически никакой? Иными словами, стенка нам понравилась, пришёл момент распаковывать диван и кресла.

Делать это я начал с тяжёлым сердцем. Сняли плёнку, придвинули диван вплотную к стене. Поставив на место, я обратил внимание, что сидушка дивана сделана из двух подушек. Разбираясь, для чего она так сделана, я попытался приподнять её, и, о чудо, она легко поднялась – мешала ей только съёмная подушка-спинка. Боясь поверить в свою удачу, я снял её и потянул сидушку вверх. Она легко поддалась, вытянув вслед за собой скреплённую с ней рояльной петлёй, размещённую под ней нижнюю подушку. Когда я положил в изголовье подушку-спинку, оказалось, что каждая половина дивана раскладывается в полноценное спальное место, причём очень высокого качества – каждая из подушек была изготовлена как полноценный пружинный блок. Разобранный целиком диван являл собой кровать шириной сто сорок сантиметров и длиной два метра. Ткань дивана, кресел и стульев, коих было шесть штук, была оранжевого цвета с жёлтыми подсолнухами. В собранном виде диван занимал очень мало места, что было весьма кстати в нашей восемнадцатиметровой комнатёнке.

Воодушевлённые таким неожиданным поворотом в нашем быту, мы прикупили прихожую, чтобы не пугать гостей, входящих в дом.

Зимой нашу традиционную встречу группы ПСМ не планировалось собирать у нас, поскольку мы принимали друзей весной, но что-то сорвалось, и предновогодняя встреча группы произошла у нас. Гости наши были весьма удивлены переменами, произошедшими за столь короткий промежуток времени, имея в виду наши невысокие доходы по основным местам работы.

Так что новый год мы встречали в новых мебелях.

* * *

На работу заехал Кузьмин Саша – волновался, как тут без него, потом он был материально ответственным, а ключи от лаборатории гуляли по секции.

Побыл пару часов, поехал домой. Я поехал проводить его, шли до метро от института и потом до его дома. Он ощутимо опирался на мою руку, чувствовалось, что он быстро устаёт. Мы разговаривали, в нём не было паники, он не ощущал близкого конца, прощались у его подъезда, он сказал:

– Ладно, я завтра снова в больницу.

– Ну, ты давай, заканчивай сачковать, устроил себе синекуру.

– Да куда я денусь, чуть-чуть ещё здоровье подлатаю и выйду.

Через два дня нам позвонили, сказали, что Саша умер, хоронили его на Митинском кладбище. Хороший парень был – светлый, готовый всегда помочь, не зануда.

* * *

После похорон Саши Ляпунов попросил меня подумать, нет ли у меня знакомого инженера с опытом, готового поработать у нас завлабом. Такой у меня был – Володька Гусев. Знал я его не очень хорошо, были у нас неглубокие приятельские отношения. Он пришёл в НИИТавтопром по распределению за несколько месяцев до того, как я оттуда перешёл в МВТУ. Тогда мы практически не общались, так, перекинулись парой слов за всё время.

Чуть ближе познакомились, когда он стал приходить с парнями из НИИТавтопрома на нашу традиционную встречу, посвящённую проводам осени, в «Праге 8» в Сокольниках, он тогда уже работал начальником инструментального цеха на заводе «Мосрентген». На одной из этих встреч он сказал, что хотел бы перейти трудиться куда-нибудь на в Москву, поскольку работа на заводе ему надоела – хочется больше движения и свободы.

Я поразмыслил и пришёл к выводу, что он вполне вписывается в мои представления о заведующем лабораторией кафедры МВТУ: мужик ушлый, дошлый, подвижный, со связями на заводе, что, безусловно, нам пригодится, и позвонил Володьке.

– Володь, привет, это Алек Рейн, как дела?

– Пока не родила, задолбал этот завод, надоело всё. А ты с какой целью интересуешься?

– Да тут такое дело, у нас завлаб умер, хороший парень был. Но вакансия образовалась, рассматриваем разные кандидатуры. Ты, помнится, интересовался возможностью потрудиться на новом поприще.

– Соболезную вам. А что входит в функции завлаба?

– Учебных мастеров гонять, чтобы не расслаблялись, держать их в строгости, заказывать материалы для учебного процесса, давать, брать. Ну, всё, что любой хозяйственник делает.

– Так это всё, чем я занимаюсь. Когда надо подъехать?

– Как сможешь.

– Ну, завтра не выйдет, но к концу недели постараюсь.

– Ну, приезжай, поговори с заведующим секцией, если утвердит, то вперёд.