Алхимик и королевский ингредиент

Марго слышала их мысли как свои и понимала каждую, здесь не существовало языковых барьеров. Сейн предупреждал, что так будет, но все равно это оказалось необычно.

Королева смущенно обогнула громадный ствол дуба, давая воркующей парочке побыть наедине. Не спеша провела пальцами по едва теплой дубовой коре. Ощущения были… совсем как в жизни. Интересно, сможет ли ее душа здесь взлететь? Проверять быстро расхотелось, слишком уж пугало небо. Казалось, стоит оторваться от земли, и рухнешь в темноту, не отпустит.

– Зачем ты здесь? – зашумела дубовая крона.

– На тебя посмотреть, – ответила Марго. Ее голос начинал звучать раньше, чем открывался рот. – Видишь ли, с недавних пор я недолюбливаю тех, кто удерживает других силой. Ты так боишься остаться один?

– Эгоизм, одиночество, страх – человечья мера, – проскрипело где-то в ветвях. – Сам рубаху носи, да другим не подсовывай.

– Значит, и желудей тебе не должно быть жалко. Что тогда?

– Где человек, там несчастье. Подрастет непутевая, наиграется, сердце разобьет. К кому он, по-твоему, побежит осколки из груди выкорчевывать? Ваш век короткий, память горе не держит, наутро радостью запивает. У нас иначе. С нами все остается. В нас. Боль, испытанную однажды, мы несем с собою в вечность.

Королева тем временем обошла дерево по кругу, и вновь увидела Кили и Бевана. Они стояли молча, прижавшись лбами, их бесплотные тела практически срослись, будто теперь они делили одну душу на двоих.

– Как ты можешь знать? – тихо спросила Марго, не сводя взгляда с влюбленных. – Если не дал им шанса. Позволь им тебя удивить.

– Даже если так, – прошелестел Хозяин. – Что потом? Моих желудей хватит ему на тысячу человеческих жизней, но ее век я продлить не в силах. Душа ее дальше отправится, куда нам ходу нет.

– Тогда дозволь сейчас остаться, Хозяин! – услышала королева мысли Кили. – Не прошу дочерью звать и гостеприимства твоего не жду. Спрячусь, тише мыши буду сидеть, что и забудешь обо мне, только не гони!

Марго не увидела, скорее, почувствовала, как ужаснулся Беван – потянуло стылой болотной сыростью. Ей и самой не нравилось, куда завел разговор. Если она не вернет девчонку, алхимик же ей голову скрутит!

– Сама не понимаешь, чего просишь, непутевая! – затрещал дуб. – Не место это душе человеческой. Быстро пожалеешь. По теплу своего мира затоскуешь, да поздно будет, не вернуть.

– Не пожалею! – возмутилась Кили.

– Так, послушайте! – Королева вскинула руки, привлекая к себе внимание. – Я прекрасно понимаю, как бывает сложно поверить в чувство, которое сам не испытывал. Мы, люди, и правда живем совсем ничего, мы учимся ценить сегодня, потому что ни хрена не знаем о завтра. Влюбляемся, рискуем, умираем под равнодушными взглядами богов.

Она встала рядом с Беваном и Кили, развернувшись к дубу лицом.

– Станет их любовь лучшим решением в их жизни или обернется страшной ошибкой? Не знаю. Никто не знает, даже ты! Но иногда одно «да» бьет тысячу «нет», и тогда… – Марго не смотрела за спину, но перед глазами все равно возник силуэт алхимика, который склонился над ее безжизненным телом. – Тогда все оказывается не зря.

– И снова мерой человечьей…

– Да что ты заладил? Давай, расскажи мне, отчего у ваших страхов и страданий другой вес! Ну! Или душа у вас болит иначе? Может, хочешь сказать, что ваша любовь чем-то отличается от нашей?

Она подняла руку, указывая на пару слипшихся душ. В глазах беса и человека читался одинаковый неподдельный ужас. Они и представить не могли, что кто-то может так запросто дерзить Хозяину.

– Человечья, не человечья… Одно пустословие! – фыркнула королева.

Она поняла, как устала, и приблизилась к дубу, едва перебирая ногами, тело плыло по воздуху – если здесь вообще был воздух – само. Легла, прислонившись затылком к грубой коре.

– Время вышло.

– Торопишься куда-то? Ты же дерево. – Марго прикрыла глаза. – Знаешь, как в старых сказках: герой приходит к духу леса, а тот рассказывает ему историю. Из истории герой должен вынести какую-то мудрость, обязательно должен! Поступим по-другому: рассказывать буду я.

– Я достаточно услышал.

– И все же будь добр. Это будет удивительная история! Я расскажу тебе, сколько страданий принесла запретная любовь сестры к брату и как оказалось просто все исправить, научившись прощать. Я расскажу об обычной трактирной прислуге, которая так отчаялась найти любовь на Этой Стороне, что была готова заглянуть на Ту. И о лекаре, который смог пронести любовь через годы несчастий, пока они с женой оплакивали всех своих нерожденных детей. Расскажу о юном воре, который рискнул всем ради единственной памяти о материнской любви и которому уже не познать никакой другой. Расскажу о королеве, от которой любви все только ждали, но сами не взрастили в ней ничего, кроме ненависти. И о том, как всего один человек все изменил. Я расскажу тебе о людях, дух. И о том, как мы со всем этим живем.

* * *

Первое, что она почувствовала, – как ей лижут лицо. Она стоически перенесла грубый язык и вонь из лисьей пасти.

Первое, что она увидела, открыв глаза, – злое лицо алхимика.