Аллея кошмаров

На белом коне дитя-Солнце с пламенеющими волосами несет знамя жизни.

– Я не буду включать свет. Потому что не собираюсь всю ночь ссориться. Между ними нет ни малейшего различия. Это все тот же ментализм, только под новым соусом. Для привлечения публики.

– Милый, мне все равно оно не нравится.

– Господи, почему?

– Ну а вдруг… а вдруг мертвые и правда возвращаются? Наверное, им не понравится то, что мы делаем. Ох, я не знаю, как объяснить… В общем, я боюсь.

– Послушай, детка, я тебе уже сто раз объяснял. Если вдруг кто и вернется, то явно не станет сердиться из-за наших невинных забав. Мы же делаем это на благо публики. Люди счастливы. Вот если бы ты думала, что разговариваешь со своим отцом… ты бы обрадовалась?

– Ой, да, конечно. Я же всегда этого очень хотела и надеялась, что такое возможно.

– Да-да, я понимаю, детка. Я все понимаю. Может быть, в этом и правда что-то есть, не знаю. Но за последний год я видел дюжину медиумов, и все они были мошенниками. Все до одного. На то он и шоу-бизнес. Публика верит, что мы умеем читать мысли. Вот и славно. Мне верят, когда я говорю «ваш судебный спор разрешится удовлетворительно». Хорошо, когда людям внушают надежду. Ведь то же самое делают проповедники, каждое воскресенье. Только они раздают обещания. А мы обещаний не раздаем. Мы предоставляем доказательства.

– Ах, милый… я все равно не могу.

– Но тебе же ничего и делать не надо. Все трюки и иллюзии я проделываю сам. А ты просто должна забраться в шкаф и можешь там вздремнуть, если захочешь. Остальное я беру на себя.

– А вдруг нас разоблачат? Нет, не могу. И вообще это гадко. Помнишь, когда ты мне предложил работать вместе, я тебе рассказала, как написала мелом на папином надгробье «Он никогда не предавал друзей»? Ночью на кладбище мне было до смерти страшно, все время, а потом я коснулась папиного могильного камня, разрыдалась и повторяла папино имя, как будто он мог меня услышать. И знаешь, мне казалось, будто он меня слышит. Честное слово.

– Ладно. Я-то думал, что ты в папу пошла. Что у тебя хватит смелости сделать то, что даст тебе возможность жить так, как мечтал он. Вот мы год-другой этим позанимаемся, ухватим куш побольше, а потом прекратим. Перестанем мотаться по стране, обоснуемся где-нибудь. Поженимся. Купим дом. Заведем собак. И… И ребенка.

– Ой, не заливай.

– Чистая правда, детка. Я хочу сына. Но для этого нужны деньги. Много денег. А потом мы будем зимовать во Флориде, а он будет сидеть между нами на ипподроме, смотреть, как лошади срываются с места и скачут к финишу. Вот о такой жизни я мечтаю. Я уже все досконально продумал. А сегодня получил свидетельство о рукоположении в духовный сан. Так что, детка, ты спишь с настоящим проповедником. Спорим, ты такого даже представить не могла. А на прошлой неделе я заказал у портного костюм черного сукна, купил колоратку и все прочее. Надену черные перчатки и черный капюшон, буду работать в красном свете, как в проявочной, и никто ничего не увидит. У меня даже пуговицы сукном обтянуты, чтобы не отражали свет. Не волнуйся, все продумано. Ты же знаешь, медиумам любые обвинения нипочем. Если кто-то и скажет, что, мол, обман все это, лохи начнут предъявлять ему достоверные доказательства. Только дураки собирают всякие научные и прочие исследовательские комиссии, а мне этого не надо. Подходящая публика всегда найдется, и ей что угодно можно впарить. А от тебя требуется всего-навсего сидеть неподвижно, чтобы тобой старушки восхищались и наперебой благодарили за утешение и доставленное удовольствие. Но раз ты трусишь, я готов заняться этим в одиночку. Возвращайся в бродячий цирк, танцуй свои хучи-кучи и начинай все заново.

– Нет, милый, я не об этом…

– А я об этом. Именно об этом. Так что выбирай: деньги, шик, дети, роскошные наряды и все такое. Или бродячий цирк. Будешь там на сцене перед лохами задом вертеть. Ну на пару лет тебя хватит, а потом что? Сама знаешь что. В общем, решай.

– Дай мне подумать, милый.

– Ты об этом уже думала. Не вынуждай меня делать то, чего мне делать не хочется. Послушай, детка, я тебя люблю, ты же знаешь. Нет-нет, не уходи. Лежи спокойно. Я люблю тебя. И хочу, чтобы у нас был ребенок. Понятно? А теперь обними меня. Покрепче. Как в добрые старые времена. Ну вот, детка, видишь? Тебе нравится? Нравится, не отпирайся. Это рай, детка. Не покидай его.

– Ах, милый…

– Вот и славно. Ты согласна? Скажи да, детка.

– Да, да! Я на все согласна.

Адди Пибоди (миссис Чизхольм У. Пибоди) собственноручно распахнула парадную дверь старинного каменного особняка. Перл, служанку миссис Пибоди, отпустили до утра, чему она была только рада, зная, какого рода вечеринка намечается.

Первыми прибыли мистер и миссис Симмонс, и миссис Пибоди провела их в гостиную.