Аллея кошмаров

– Тот, кто птиц малых питает, не позабудет и нас, держа в горсти Своей до положенного нам предела земного и в сферах небесных[44].

Клара недоуменно глядела на Стэна, волнуясь, что ужин остынет.

– …Просим мы во имя Сына Твоего, Господа и Спасителя нашего, Иисуса Христа. Аминь.

– Аминь, – повторил старик вслед за сыном и слабо улыбнулся жене. – Я же говорил, Клара, не важно, какого он толка. Я горжусь тем, что мой сын, проповедник, сегодня благословил нашу трапезу. Передай ему рис.

Клара не любила есть в молчании. Она начала обстоятельно излагать хронику городской жизни за последние шестнадцать лет, упоминая и летние засухи, и суровые зимы, смерти и рождения, свадьбы и скандалы.

Стэн ел быстро и не гнушался добавки. Наконец он чуть отодвинул тарелку, закурил и посмотрел на Клару. Под пристальным взглядом ярко-голубых глаз ей стало неловко за старый передник поверх выходного платья.

– Дорогая моя, а вы когда-нибудь задумывались о том, что все те, кого вы оплакиваете, на самом деле не умерли?

Не выдержав сверкающего взгляда, она жеманно улыбнулась и поняла, что не знает, чем занять руки.

– Ах, Стэн, я… я всегда в это верила. Мне кажется, это просто надо прочувствовать. А я особо не задумывалась, считала, что оно само собой разумеется. В смысле про загробную жизнь.

Преподобный Карлайл промокнул губы салфеткой и отпил глоток воды.

– У меня есть великолепные доказательства, что душа не прозябает до Судного дня. Нас постоянно окружают души тех, кто стряхнул с себя бремя земных уз. Как часто мы с волнением восклицаем: «Ах, если бы я только мог поговорить с ним, ощутить его прикосновение!»

Супруги Карлайл смущенно потупили глаза, переглянулись и одновременно поднесли к губам кофейные чашки.

– Да, – мелодично продолжал Стэн. – Именно так. А истина заключается в том, что это возможно. Освобожденные даже сейчас присутствуют рядом с нами. – Не сводя глаз с Клары, он понизил голос. – Я очень четко ощущаю присутствие одного такого духа. Явственное. Настойчивое. Он пытается к нам пробиться.

На отцовском лице возникло подобие недоверчивой ухмылки.

– Это дух того, кто любил меня, пребывая в бренной оболочке. Но это не человек.

Оба Карлайла уставились на него.

– Малый дух, ничтожный. Но преисполненный верности и привязанности. По-моему, это дух моего пса, Цыганка.

Чарльз Карлайл оперся вытянутыми руками на столешницу, застланную скатертью, выпрямил согбенную спину; глубокие складки у рта стали резче и жестче.

– Сынок, не может быть, чтобы ты в это верил! Это святотатство. Не может быть, чтобы у пса была душа, как у человека!

Стэн улыбнулся:

– Как я уже говорил, отец, я не намерен тебя в этом убеждать. Убедить нас могут лишь те, кто перешел в загробную жизнь. Но сейчас я общаюсь с Цыганком – не словами, естественно, потому что Цыганок был бессловесной тварью. Однако же в этом доме ощущается его присутствие. Он пытается мне что-то рассказать.

На отцовском лице мелькнула тревога. Стэн прикрыл глаза ладонью и, косясь на руки отца, продолжил:

– Что-то о последних часах его земной жизни. Помню, я в тот день вернулся из школы, а ты мне сказал, что Цыганка усыпил ветеринар. Хлороформом. Но тут есть какое-то противоречие. Я вижу…

На иссохшем старческом запястье лихорадочно билась жилка.

– Цыганок мне говорит… погодите… а, гараж!

Отцовские руки сжались в кулаки, сминая скатерть.

– Да-да, я ясно вижу. Цыганок привязан к ножке верстака. Вижу, как что-то поднимается и опускается. Раз за разом. Яростно, злобно, все быстрее и быстрее.

На пол со звоном упала вилка. Стэн отвел ладонь от глаз. Отцовское лицо посерело, он замотал головой, пытаясь что-то сказать.

– Нет, нет! Сынок, не надо…

– В тот самый день нас бросила мать. Уехала с Марком Хамфрисом. Ты вернулся домой и нашел ее прощальную записку. А Цыганок попался тебе под горячую руку, надо было на ком-то сорвать злость. Если бы я был дома, ты бы меня выпорол. А так досталось Цыганку. Ты забил его до смерти.

Старик Карлайл тяжело поднялся из-за стола, одной рукой схватился за ворот рубахи. Стэн повернулся, чуть пошатываясь на негнущихся ногах, и прошествовал сначала в гостиную, а потом в коридор. Онемелыми руками снял с вешалки пальто и шляпу. Сквозь распахнутые двери столовой видно было, как Клара наполняет стакан водой и вытряхивает пилюли из флакона, потом дает старику; тот с усилием глотает.

Лунный свет выбелил цементные ступени, ведущие к нестриженому газону. Ноги Стэна не слушались. Он вышел на улицу, под арку кленов, и лунный свет струился сквозь черную ночную листву. Из дома чуть слышно доносились старческие рыдания.

Преподобный Карлайл остановился посреди островка серебристого сияния и запрокинул голову к луне – полной, безысходной, болезненно яркой: мертвое светило, что глядит на умирающую землю.

Карта XI Влюбленные

Они стоят между деревьев райского сада; над головами парит крылатая Любовь, а Знание змеиными кольцами свернулось на земле.