Алмаз твоих драгоценных глаз (СИ)

– Ну, приходи к нам поводиться. Мы всегда тебе рады.

Его слова не остались мной незамеченными. Сегодня я решила принять его приглашение. Сегодня я иду к Питу и Китниссс. Пусть хоть это воскресенье не пропадет даром. Мне нужно узнать правду, выяснить все до конца.

На всякий случай я стучусь в дом Мелларков ровно в одиннадцать часов. Китнисс без единого звука открывает мне двери и застывает на пороге с каменным выражением лица. Невооруженным взглядом видно, что ждала она не меня.

– Привет, – шаркая ногами о коврик, здороваюсь я. – Можно войти?

– Проходи, – подруга отходит в сторону.

– Это для твоей дочки, – я протягиваю связанный мною розовый костюмчик.

– Спасибо, – она сконфуженно улыбается, приглашая меня на кухню выпить чаю.

– Рута хорошо спит?

– Вполне. Она очень спокойная. Мне повезло, – говорит Китнисс, мимоходом бросая взгляд на часы. Похоже, она мне не рада. Наверняка, ищет причину, чтобы быстрее спровадить меня на улицу. Не дождется! Не уйду, пока не получу доказательств, подтверждающих или опровергающих мою теорию. Набираюсь наглости и спрашиваю, сверля ее внимательным взглядом:

– Гейл бывает у тебя?

– Заходит иногда, – Китнисс пожимает плечами. – Рута – его племянница, но любит он ее как родную.

– Ясно, – говорю я. На первый взгляд все логично, но отчего-то мне не хочется ей верить. Еще один быстрый взгляд на часы. О, это наводит на подозрения. Как же так? Она же Охотница! – Ладно, не буду отнимать у тебя время, – встаю и начинаю собираться. В конце-концов я могу покараулить Гейла и на улице.

– Приходи завтра или во вторник или в четверг, – словно радуясь, что я ухожу, впопыхах говорит хозяйка дома.

– Хорошо, – открываю дверь и хватаюсь за ручку, чтобы не упасть. Почва уходит из-под ног, а мир вокруг начинает кружиться с бешеной скоростью. Я смотрю и не могу поверить, но это правда: на пороге дома Китнисс стоит Гейл. Лучи весеннего солнца играют в густых темных волосах, в глазах переливаются озорные искорки, а руки крепко сжимают небольшой букетик подснежников. Я не свожу взгляда с его губ. Красивых, чувственных, мягких и не моих. Я все еще чувствую горький шоколад его поцелуя.

– Привет, Мадж, – он нарушает тишину первым. – Как дела?

– Все замечательно, – если я вижу тебя, даже смерть замечательна.

– Это тебе, – и он протягивает мне половину первых весенних цветов, – мне становится жарко: неужели он помнит о своем обещании? – А это для Руты. Она ведь еще не видела подснежников, – и отдает остальное Китнисс.

– Спасибо, – шепчу одними губами и прижимаю к груди только что подаренный букетик простеньких цветочков. Они мое величайшее сокровище. – До встречи, Китнисс. Я зайду завтра.

Бегу домой, боясь растрясти цветы. Вода, ваза, солнце, а потом я их засушу, и они будут со мной вечность. Любуюсь его подарком, рассматривая каждый лепесток. Мне горько оттого, что он пришел к Китнисс. Мне сладко оттого, что я видела его, что говорила с ним. Я злюсь, потому что не получила никаких доказательств. Гейл бывает у Китнисс. Бывает, похоже, каждое воскресенье и, наверное, даже по вечерам в определенные будни, не зря же она назвала мне дни, когда к ней можно заходить, но в остальном все по-прежнему. Почему Гейл так отчаянно ищет общества этой девочки? Его она дочь или нет? Что им движет? Зов крови или чувство долга? Для нее он собирал подснежники, а я лишь попала под руку, и он дал мне часть весенних цветов из вежливости…

Тысячи вопросов не дают мне покоя, и я могу получить их только из уст Китнисс, Пита или Гейла, но не один из них, конечно, не скажет мне того, что не будет выгодно ему, а я продолжу жить подобно слепому котенку…Однако идти в дом Мелларков я не решаюсь, так новая неделя прощается со мной навсегда.

Все идет своим чередом: путаница, недомолвки, страхи, уроки, сомнения, пока однажды вечером старый фильм о любви резко не прерывается срочным заявлением Президента Сноу. Он напоминает всем, что Жатвы этим летом не будет. Все нынешние трибуты были выбраны еще в прошлом году – это Победители прошлых лет. Квартальная Бойня состоится в любом случае. Но вдруг, словно гром гремит среди ясного неба. Сноу пропадает с экранов, как будто все телевидение переключили на другую волну. Вместо главы страны с экрана смотрит женщина лет пятидесяти с красиво уложенными, немного седыми волосами.

– Жители Панема! – говорит она твердым решительным голосом. – До каких пор вы будете терпеть всю эту тиранию и беззаконие? Сколько еще людей умрет от голода и тяжкого труда, сколько детей убьют друг друга на Голодных играх, пока высшая знать Капитолия будет наслаждаться жизнью? Народ в дистриктах должен восстать. Только война, только революция может что-то изменить в вашей жизни. Это говорю вам я, Альма Койн, президент Дистрикта 13. Всех, кто захочет присоединиться к повстанцам, я приму, дам пищу и кров, мои помощники научат их сражаться. Помните – от вас зависит счастье и безопасность ваших детей, потому что победа – личное дело каждого, – ее речь становится яркой, но недолгой. Сноу возвращает внимание телезрителей: