— И не следует забывать, что Арина тоже сейчас на его стороне. Хотя пока и в качестве пленницы. Захочет ли она ему помогать, я не знаю. Михелю Шотте Арина помогала. А здесь…
Князь потёр ладонью лоб.
— Я никак не могу понять, чего ханец на самом деле хочет от гречанки и не в моих силах предвидеть, на что согласиться она.
— Урус, не говори нам о том, как будет трудно, — насупился Огадай. — Тебя спросили о другом, Тебя спросили: сможем ли мы взять Длинную Стену штурмом? Ответь честно, как есть.
— Если я отвечу, что мы непременно победим, ты мне поверишь, хан?
Огадай смотрел на него угрюмо и зло.
— Сможем, коназ? Сможем или нет?
— Может быть, да, может быть, нет, — пожал плечами Угрим. — Я скажу другое: не штурмовать Стену мы уже не можем. Если хотим собрать все шесть Костей воедино. И если не хотим потерять свои магические кристаллы.
— Потерять? — удивился Феодорлих. — Даже так?
— Да, именно потерять. Если мы отступим сейчас, если оставим всё, как есть, ханьский чародей рано или поздно попытается взять то, что ему не принадлежит.
— Полагаю, это будет непросто, — не очень уверено пробормотал император.
— Но и не невозможно. Помнится, однажды воин, пришедший с востока, уже похитил Чёрную Кость из вашего замка. И это при том, что замок был хорошо укреплён и защищён. Защищён магическими заклинаниями Михеля Шотте в том числе.
Феодорлих поморщился, но промолчал.
— А если ханьский колдун завладеет хотя бы одной из этих Костей, — князь кивком указал на магические кристаллы, — и, тем более, двумя Костьми…
Угрим выдержал эффектную паузу.
— Тогда уже нам с вами придётся думать об обороне, а не о нападении. Так что, ваше величество, выбора нет. Сейчас я снова открою Тропу, а вы прикажите своим воинам вступить на неё. И будет лучше, если на этот раз вы вдохновите их собственным примером.
— То есть? — нахмурился император.
— То есть пойдёте впереди своих рыцарей. Хан! — Угрим повернулся к Огадаю. — Это же касается и тебя.
— Надеюсь и ты, коназ, идёшь с нами? — недружелюбно зыркнул из-под редких бровей кочевник.
— Разумеется, — кивнул князь. — Я иду. Без меня вам под ханьской Стеной делать нечего.
— Как и тебе без нас, не так ли, урус?
Угрим криво усмехнулся. Отвечать на вопрос Огадая он не стал.
— Пусть воины возьмут лестницы и осадные щиты, — распорядился князь. — Они пригодятся при штурме.
Угрим шепнул заклинание. Хорошо знакомым уже Тимофею движением рубанул воздух перед собой ладонью. Крест-накрест…
Пространство впереди разорвалось. Новая Тропа, поблёскивая из густого мрака разноцветными огоньками, манила и пугала одновременно.
— Тимофей, понесёшь Кости, — приказал князь. — Не отставай.
Ну да, обычная работа для княжеского костеносца…
Они с князем первыми шагнули в искрящуюся тьму.
Глава 4
На этот раз Тропа вывела их не к самой Стене. Полоска бесерменских укреплений едва-едва угадывалась на горизонте. Длинная Стена тянулась по сухой песчаной равнине, уходила в холмистые предгорья и терялась где-то среди горных хребтов. Терялась, но не обрывалась.
С такого расстояния грандиозное сооружение казалось ещё более впечатляющем. Тимофей в очередной раз поразился этому творению человеческих рук. Хотя только ли рук? Угрим намекнул, что в строительстве Стены могла быть использована сильная магия.
Местность была незнакомой. Не та, которую Тимофей уже видел с рассечённой Тропы. Но очень похожа на ту. Участок Стены, к которому Угрим протянул свой новый колдовской путь, тоже мало отличался от укреплений, под которыми приняли смерть воины авангарда.
Князь, ещё на Тропе начавший творить боевую волшбу опустил руки. Тимофей тоже расслабился. Врага поблизости не было. Враг не решался далеко отходить от своей Стены, и заготовленные заранее смертоносные заклинания сейчас казались излишней предосторожностью.
Хотя… Наверное, в таких войнах ничего не бывает лишним.
За Угримом и Тимофеем с Тропы вышли Феодорлих и Огадай в окружении пеших телохранителей. Император встал справа от князя, Огадай — слева. Сразу за ними из чёрной бреши в пространстве хлынула тяжеловооружённая конница. Рыцари и нукеры выезжали смешанным потоком, однако беспорядка не было.
Едва выдвинувшись с Тропы, латиняне разворачивались вправо. Кочевники строились слева от Тропы.
Две армии быстро учились действовать слажено. Во всяком случае, они уже умели не мешать друг другу.
Разношёрстый и разноязыкий кавалерийский строй быстро разрастался по флангам. Латинянско-татарское воинство, хоть и было изрядно потрёпанно в предыдущих боях, всё же выглядело достаточно грозно.
На копейных банерах и рыцарских щитах пестрели цвета германских, британских, французских, бургундских, испанских, итальянских, датских, шведских, моравских, польских и угорских гербов. Колыхались на ветру помеченные чёрными, белыми и красными крестами плащи и штандарты тевтонов, ливонцев, госпитальеров и тамплиеров. Развевались разноцветные бунчуки и хвостатые знамёна татарских сотников, тысячников и тёмников.