Алмазный трон

Девчонка-воительница крутилась и вертелась, как безумный дервиш из хорезмийских земель. Она то подставляла под цепь руку, тем самым увеличивая скорость и резко меняя направление удара, то подсекала противников, то выбрасывала увесистое остриё далеко вперёд и, нанеся удар, тут же отдёргивал груз к себе, не давая цепи запутаться во вражеских телах.

Проклятая девка раскручивала своё оружие в вертикальной и горизонтальной плоскости, не позволяя дотянуться до себя и сбивая с ног любого, кто оказывался на её пути. Гремели щиты, звенел металл, хрустели кости…

В конце концов, девчонка расчистил дорогу к императору. Хейдорх обнажив меч, попытался обороняться, но гудящая цепь захлестнула и вырвала клинок из его руки. А затем, словно змея, опутала и повалила на землю его самого.

Что нападавшие сделали с Хейдорхом, Бельгутай не разглядел. Но вскоре и германский император тоже лежал без движения на тёмном песке. Ханькие богатуры подогнали от коновязи двух лошадей. Пара мгновений — и поперёк сёдел переброшены тела Огадая и Хейдорха. Двое из нападавших — тот, кто орудовал крюками, и девчонка, вооружённая цепью с грузилом, вскочили на коней.

Проклятье! Стиснув зубы, Бельгутай снова попытался встать. И снова не смог.

На вершину холма уже поднимались конные и пешие воины. Не зря, выходит, он скатил вниз барабан. Но всё же подмога немного запаздывала.

Уцелевшие в стычке ханьцы, ринулись в бой, прикрывая отступление двух всадников с ценной добычей. Их заслон, правда, смяли массой, но драгоценное время было потеряно.

Парализованный Бельгутай уже не мог видеть, как похитители галопом слетели с холма, огибая по широкой дуге урусского коназа-шамана.

Глава 10

Сквозь пронзительный вой колдовского смерча прорвался знакомый низкий звук. Кажется, где-то за спиной прогромыхал большой барабан Огадай-хана. Странно прогромыхал — громко, но бестолково. Это не похоже на сигнал. Но тогда в чём дело?

Тимофей оглянулся. А ведь точно барабан! Он скатился с вершины холма и повалился в тёмный песок где-то на середине склона. Уронили его там наверху, что ли? Свиты Огадая и Феодорлиха видно не было. И ничего не слышно из-за проклятого смерча. Судя по всему, хан и император отступили за шатры ставки. Или вовсе ушли за холм. Предпочитают не рисковать? Или просто берегут уши?

— Княже?!

Тимофей покосился на Угрима. Князь тоже должен был услышать барабан. Но никаких признаков беспокойства по этому поводу, он пока не проявлял. Угрим даже не обернулся. То ли не мог. То ли не хотел. Князь был всецело поглощён битвой за Тропу и явно не желал отвлекаться. Но Тимофей время от времени поглядывал на холм. На всякий случай.

Оказалось не зря.

Некоторое время спустя сзади появились два ханьских всадника. Он так и не понял, как они проникли в лагерь. Одно Тимофей знал наверняка: эти двое точно пришли не с Тропы. И это было уже посерьёзнее обронённого барабана.

— Княже! — позвал Тимофей.

Угрим снова не счёл нужным оборачиваться. Князя по-прежнему интересовал только магический поединок. Ну да, наверное, это было важнее.

А ханьцы, между тем, гнали коней на смешанные ряды татарских и латинянских воинов. Неужели надеются прорваться к Тропе? И что интересно, у них там переброшено поперёк сёдел? Тюки какие-то, что ли? Тимофей присмотрелся. Нет, полоняне! И притом какие!

Когда всадники приблизились, Тимофей узнал в пленниках Феодорлиха и Огадая. Ну, крысий потрох, и дела творятся у них в тылу!

С холма за похитителями скакали ещё несколько всадников. Татары, латиняне. Погоня.

— Княже! — в который раз уже позвал Тимофей.

И опять — никакого ответа от Угрима.

Зато ханьский колдун отреагировал незамедлительно. Бесермен протянул к беглецам руки. Завывающий вихрь устремился навстречу похитителям.

До сих пор смерч рвал в клочья лишь тех, кто пытался приблизиться к Тропе. Теперь же он атаковал сам. Смерч прошёлся сквозь плотные ряды рыцарей и нукеров. Разметал конных и пеших воинов. Втянул в себя ханьских всадников. Поднял обоих в воздух. Однако не растерзал их, а оградил защитной стеной из пыли, песка, пепла, крови, плоти, перетёртого железа и магии. Увлёк за собой и коней, и наездников, и лежавшую поперёк сёдел добычу.

Вихревые потоки отшвырнули в стороны пущенных вдогонку стрелы. Тёмная воронка была уже почти у самой Тропы, когда кто-то из воинов Огадая, гнавшихся за похитителями, выскочил ей наперерез. Кочевник крутнул над головой аркан.

Неужели безумец рассчитывает…

Точно! Смелый, но безрассудный поступок.

Бросок…

Петля аркана влетела в колдовской вихрь. Но ни захлестнуть, ни остановить никого, она, конечно же, не смогла. Что может сделать аркан там, куда не проникают даже стрелы?

Прочная верёвка из конского волоса намоталась на вращающееся воздушное веретено.

Рывок…

Татарского всадника сдёрнуло с коня вместе с седлом, к которому был привязан аркан. Нога степняка запуталась в стремени, и бедолагу поволокло по спёкшемуся песку за гудящей воронкой.

Угрим вскинул руки. Но волшба почему-то не сорвалась с его пальцев.

Князь замер. Тимофей сжал кулаки.

Ну, бей же княже! Бе-е-ей!