Алмазный трон

— К тому же, — снова улыбнулся князь, — я больше не нуждаюсь ни в Огадае, ни в Феодорлихе. От них сейчас больше помех, чем пользы. Ханьский колдун, сам того не ведая, оказал мне услугу, избавив меня от этих чванливых глупцов. У любого тулова должна быть одна голова, у любой рати должен быть один военачальник. Когда придёт время решающей битвы, это будет особенно важно.

«Да, наверное», — вынужден был признать Тимофей. Он вспомнил недавние разногласия по поводу ночного штурма. Командовать войсками напрямую, без посредников, которым не было и не будет веры, в самом деле, удобнее и разумнее. Вот только одного Тимофей никак не мог понять.

— Зачем бесерменскому чародею понадобились Огадай и Феодорлих? — спросил он.

— Видать, зачем-то понадобились… — Угрим перестал улыбаться. Похоже, князь тоже не понимал до конца своего противника, и это беспокоило Угрима. — Причём, понадобились настолько, что ханец протянул сюда Тёмную Тропу, напал на лагерь и пожертвовал сотнями своих воинов.

Тимофей нахмурился:

— Пожертвовал? Я полагал, вылазка нужна была бесерменам, чтобы завладеть Костьми.

— Я тоже так полагал. Вначале. Но ханьский колдун оказался не настолько глуп, чтобы с двумя магическими кристаллами всерьёз пытаться захватить в открытом бою три. Он привёл своих панцирников по Тропе для того лишь, чтобы отвлечь внимание от другого отряда, обошедшего наш лагерь с тыла.

Ага, обошедшего… И перебившего стражу. И растворившегося среди воинов переполошённого стана. И проникшего к ставке хана, императора и князя. И атаковавшего сзади. И пробившегося сквозь охрану из опытных латинянских рыцарей и татарских нукеров. И вырвавшего Огадая и Феодорлиха у верных телохранителей. Судя по всему, в этом отряде были лучшие воины ханьцев. А лучших воинов не посылают выполнять пустяковые задания. Хан и император — вот, что было главной целью ночной вылазки. Ну а Тропа…

— Тёмная Тропа позволила похитителям Огадая и Феодорлиха отступить к Стене, — продолжал князь, словно читая мысли Тимофея. — Для этого она и была нужна. Поэтому бесерменский маг так долго и упорно её удерживал.

Угрим вздохнул.

— Уж не знаю, зачем ему потребовались хан и император, и что бесермен надеется от них выведать. Они знают мало и не принесут особой пользы. По крайней мере, от Арины ханьский колдун получит больше ценных сведений, чем от Огадая и Феодорлиха вместе взятых.

— Если Арина захочет отвечать на его вопросы, — рассудил Тимофей.

— Да, — задумчиво кивнул Угрим. — Если захочет. Видимо, пока она не хочет. Но это, — князь снова улыбнулся… — Это для нас, скорее, хорошая новость, чем плохая.

— Коназ! — вдруг раздался сзади знакомый голос.

Угрим и Тимофей обернулись.

Неподалёку стояли татарские нойоны, тёмники хана, знатные имперских рыцари, князья, герцоги… Все вперемежку. Военачальники, советники и ближайшие помощники Огадая и Феодорлиха смотрели на Угрима хмуро, но без вражды.

Впереди — Бельгутай. Похоже, он являлся сейчас представителем делегации. Бельгутай говорил за всех.

— Коназ, мы ждём твоего приказа. Веди нас на Стену.

Пауза. Недолгая, впрочем.

Снова пришлось переводить. Хотя, как показалось Тимофею, князь и без того уже знал, чего от него хотят. Скорее, это нужно было тем, кто пришёл к князю. Кого привёл Бельгутай.

«Интересно, а как они сами-то умудрились договориться между собой?» — подумал Тимофей. Видимо, среди татар и латинян нашлись другие толмачи. А может, дело в другом: когда людям очень нужно понять друг друга и когда появляется общая цель, затмевающая всё остальное, даже бывшие враги способны прийти к соглашению без помощи переводчиков и без посредства колдовских чар.

— Великий хан и германский император должны быть или освобождены, или отомщены этой ночью, — закончил Бельгутай свою краткую речь.

Тимофей перевёл и эти слова.

— Видишь, Тимофей, — негромко обратился к нему Угрим, — они уже готовы выполнять мои приказы. Более того, я стану их злейшим врагом, если откажусь от командования. Мне даже не потребовалось использовать магию, чтобы подчинить себе чужих воинов.

Угрим улыбнулся.

— Забавно, правда? Огадай и Феодорлих не хотели штурмовать ханьскую Стену ночью, но кто сейчас помнит об их воле? Что ж, будем ковать железо, пока оно не остыло.

Угрим шагнул к Бельгутаю и стоявшим за его спиной военачальникам.

— Готовьте свои отряды к штурму. Сегодня в атаку пойдут все, — переводил слова князя Тимофей. И на татарский, и на немецкий.

Снова ударили барабаны, снова взвыли трубы…

— Этой ночью они будут драться особенно хорошо, — усмехнулся Угрим, глядя сверху на выстраивающиеся под тёмным холмом войска. — Слепая верность чужих слуг бывает очень полезна, Тимофей. Её всегда можно использовать для достижения своих целей. Особенно, если никто этому уже не мешает.

Теперь Тимофей понимал, для чего Угрим возился с парализованным Бельгутаем. Князь разглядел пользу в татарском нойоне, не сумевшем защитить своего хана.

* * *

Из лагеря осаждающих донёсся грохот барабанов и вой труб.

— Учитель! — Байши бросил тревожный взгляд за башенные зубцы. — Варвары опять готовятся к штурму.