Алмазный трон

Атака заброшенной на Стену конницы оказалась столь внезапной, стремительной и сокрушительной, что ханьцы не успели перекрыть проходы между пролётами. Через несколько минут изрядный участок Стены и с полдесятка башен были захвачены штурмующими.

За конницей по колдовскому пути повалила пехота. Оборона врага была прорвана, дальнейшее сопротивление не имело смысла. Хотя ханьцы дрались свирепо и не желали сдаваться, исход сражения был предрешён.

И всё же под конец случилась одна неожиданность. Крайне неприятная.

Дёрнулась твердь под ногами. Верхний ярус Стены вдруг ожил, колыхнулся змеёй вправо-влево… вверх-вниз. Волнение шло от башни, на которой прежде сражался ханьский колдун, и распространялось по всему захваченному участку. Со Стены горохом посыпались люди и кони. Прочная кладка начала расползаться.

Да, странно повела себя Стена. Очень-очень странно…

Тимофей едва удержался у осыпающегося заборала.

— Кости! — донёсся до него крик Угрима. — Кости береги!

Ясно было, что князь сейчас беспокоился вовсе не о его, Тимофеевых, костях. Князя волновали Чёрные Кости Кощея.

Тимофей вцепился в седельные сумы с колдовскими самоцветами. Главное — не дать выскользнуть кристаллам.

Стена аж ходила ходуном. Конская туша под Тимофеем сползала к краю боевой площадки.

Угрим ловко соскочил с седла. Княжеский конь шарахнулся в сторону и с отчаянным ржанием исчез за развалившимся внутреним заграждением.

Князь приложил руки к треснувшему каменному зубцу. Прикрыл глаза.

Короткое заклинание, повторённое несколько раз…

Сотрясающаяся Стена постепенно начала успокаиваться.

Ещё пара-тройка заклинаний.

Княжеская волшба возымела действие! Всё закончилось. Накренившаяся, перекошенная, полуобвалившаяся с покосившимися и осыпавшимися башнями, некогда неприступная ханьская Длинная Стена теперь походила на старые руины.

Латиняне, татары и ханьцы, удержавшиеся наверху, недоумённо осматривались вокруг и осторожно ступали по расшатанным камням.

Битва стихла сама собой.

В белых пыльных облачках вились тонкие тёмные струйки, поднимавшиеся из глубоких трещин. Остатки навьего мрака выходили из камней и глины и рассеивались быстрее, чем оседала пыль. Из усмирённой Стены вытекали последние силы.

Однако князь не спешил отрывать ладони от кладки. Он будто бы к чему-то прислушивался. Лицо Угрима было настороженным и напряжённым.

— В чём дело, княже? — спросил Тимофей.

«Что это было?»

Угрим открыл глаза. В них читалась тревога.

— Возьми Кости! — коротко бросил князь.

Больше Тимофей вопросов задавать не стал. Когда Угрим в таком состоянии, ему лучше не перечить и не докучать расспросами. Да, ханьская Стена пала, но, видимо, стряслось нечто, что мешало князю радоваться победе.

Тимофей срезал седельные суммы с обугленной конской туши. Перекинул через плечо торбы с Чёрными Костьми.

— За мной! — велел Угрим. — Туда!

Князь кивнул на башню ханьского колдуна.

Интересно всё-таки, где же он сам, ханец этот? Куда подевался треклятый вражий чародей?

Пробраться к башне оказалось непросто. Впереди было полно конных и пеших воинов: с Тропы всё ещё продолжал валить народ.

Угрим пробормотал заклинание. Взмах руки — и Тропа закрыта.

Ещё заклинание, ещё один взмах. Княжеская волшба раздвинула толпу, прокладывая дорогу к башне. У заборала появился пустой проход. Два или три человека оттеснённых к краю Стены, не удержавшись, рухнули вниз. Но их участь князя сейчас волновала меньше всего.

Вскоре Угрим стоял возле башни. Тимофей остановился за его спиной.

— Кости — на камень, — не оборачиваясь, приказал Угрим.

Тимофей растерянно огляделся. Какой именно камень имеет в виду князь? Весь стенной пролёт был выложен каменными плитами. Да и сама башня тоже облицована камнями.

Не найдя ничего лучшего, Тимофей осторожно опустил седельные суммы с Костьми под ноги князю. Отошёл.

Сумки опрокинулись. Магические кристаллы звякнули о камень. Самоцветы коснулись Стены. Видимо, этого было достаточно.

Тронув кончиками пальцев каждый из них, Угрим положил руки на простенок башни, повёл ладонями вправо-влево, словно прощупывая что-то на каменной поверхности. Или под ней.

Затем приложил к кладке ухо.

— Что ты ищешь, княже? — не выдержал Тимофей. — Что чуешь? Что слышишь?

— Не знаю, — качнул головой Угрим. — Пока не знаю.

Слова падали редко, как монеты из рук скупого ростовщика.

Тимофей молчал. Ждал.

— Стена почти пуста, — после недолгих размышлений продолжил Угрим. — В ней уже почти нет силы. Вся её сила была выплеснута наружу. И…

Опять томительная пауза. Опять Угрим, прикрыв глаза, к чему-то прислушивается. К чему-то в башне. Внутри неё.

«И что, княже? — донимало Тимофея любопытство. — Что «и»-то?»

— И только здесь ещё кроется источник силы, — наконец, открыл глаза Угрим. — Он либо очень слаб, чтобы снова напитать Стену, либо хочет казаться таковым. Но он ещё даёт силу Стене. Или она сама берёт из него силу.

— И что это может быть? — понизив голос, спросил Тимофей.

Что за таинственный источник такой?

Ему ответили не сразу.