Алмазный трон

Чмок! С влажным смачным звуком, но под россыпь искр и в струях дыма хвост трёхцветной плети обмотался вокруг жезла.

Перерубить его он не смог.

Одинаковые цвета вошли друг в друга. Хлыст слился с жезлом.

Князь и ханец замерли. Оба то ли старались разорвать возникшую связь, то ли, наоборот, используя её, пытались одолеть противника. Увы, в этом противостоянии никто не смог взять вверх. Вероятно, силы были равны. Три Кости против трёх Костей. Ханьская магия против волшбы Угрима…

Но дело сейчас решали не только Кости и не одна лишь магия.

Бесерменские воины без лишнего шума и криков атаковали князя. С Тропы им навстречу высыпали татарские стрелки и имперские рыцари. Кочевники и имперцы с яростными воплями бросились на врага.

Ага, вовсе не случайно, выходит, в числе первых жертв князя оказались Огадай и Феодорлих. И совсем, получается, неспроста князь умертвил ставших ненужными союзников сразу, пока ни татары, ни латиняне не могли этого видеть.

Зато теперь они видели императора и хана мёртвыми. И кому теперь в голову придёт мысль о том, что Феодорлиха и Огадая убили не ханьцы?

* * *

Магические удары обрушивались один за другим, почти без перерыва. Чжао-цзы бил и защищался, защищался и бил. От схлёстывающихся чар стонал воздух и гудели стены древней залы. Людей, случайно попадавших под боевые заклятья, разносило в клочья.

Но главная цель — колдун и предводитель варваров — был недосягаем. И Чжао-цзы снова бил, бил, бил. И защищался, защищался, защищался…

В скоротечной изматывающей схватке трудно было выкроить время и силы для чего-то другого. А нужно было… очень нужно.

Западные варвары сыпались с Тропы Диюйя, как бобы из стручка. Варвары что-то вопили и размахивали оружием. В воздухе свистели стрелы.

Единственный лучник Чжао-цзы уже лежал под лестницей, пронзённый двумя стрелами.

Не сумели увернуться от вражеских стрел ещё три «демона».

— Байши, Чуньси, останетесь при мне, — распорядился Чжао-цзы. — Прикроете с флангов.

«Демон» с крюками-гоу и «демоница» с молотом-чуем встали в боевых стойках по обе стороны от него. Остальных линь гуй Чжао-цзы бросил в бой. Всех.

Мелькнули в воздухе дротики и отравленные метательные шипы. Упало несколько варваров. Но чужая Тропа выносила всё новых и новых воинов. Живые занимали место павших.

Завязалась рукопашная. Огибая своего колдуна с двух сторон, варвары напирали на «демонов» Чжао-цзы. Линь гуй дрались яростно. Каждый отбивался уже от трёх-четырёх противников сразу. Но появлялся пятый, шестой… И, как оказалось, варварские воины тоже хорошо знали своё дело.

«Демонов» было слишком мало. Врагов — слишком много.

Нужно было хоть как-то уравнять шансы. Нужно было любой ценой отрезать путь вражеской подмоге. Иначе исход боя решат не мастерство магов и даже не воинское искусство, а количество мечей.

Но для того, чтобы взломать чужую Тропу, потребуется много времени и немалые силы, которые сейчас нужны для другого.

Легче было не трогать сам тёмный путь Диюйя, а просто закрыть выход с него. В тронной зале Яньвана, насквозь пропитанной магией это было возможно. Уж на это-то у Чжао-цзы найдётся и время, и силы.

* * *

Ханец резко вскинул руки.

Крысий потрох! Тимофей напрягся всем телом в ожидании удара.

Угрим быстрым движением ладоней поставил колдовской щит. Прикрыл магической защитой и себя, и Тимофея, оберегавшего Кощеевы Кости.

Однако эта вражеская волшба была направлена не на них. Противник целил куда-то за их спины. Тимофей оглянулся.

Перед Тёмной Тропой полыхнула яркая вспышка. Из пола поднялся толстый пласт камня, смешанного с землёй. Закрыл навий путь. Запечатал, словно пробка. Отрезал воинов, уже успевших выйти вслед за князем, от остального отряда.

Замуровал оставшихся в искрящемся мраке.

Из-за стены, завалившей выход с Тёмной Тропы, послышались приглушённые крики. Сквозь щели между камнями начала сочиться кровь.

Тимофей содрогнулся. Он боялся даже представить себе, что происходит с людьми, которых навий путь несёт сейчас на эту непреодолимую преграду.

Остановить движение Тёмной Тропы или направить его обратно, было некому: Угрим находился по эту сторону завала, и князь, к тому же, был поглощён поединком. Так что Тропа влекла тех, кто вступил на неё, только вперёд — прямо в стену, поднятую ханьской магией. А сила у колдовской Тропы немалая. И она всё влекла, влекла…

Бр-р-р! Быть вот так раздавленным заживо, в темноте и мёртвой тишине — жуткая смерть.

Со стороны ханьца это был неожиданный ход. Но, по-видимому, в тронной зале Кощея, опытный маг способен вытворять и не такое.

Угрим всё же попытался разрушить каменный торос, вздыбившийся за его спиной. Но при этом князь чуть не пропустил удар и вынужден был на полуслове оборвать незаконченную волшбу.

Новых попыток очистить дорогу для застрявших в навьём мраке воинов не предпринималось.

Да и крики за завалом уже стихали. От запечатанной Тропы теперь не было проку, а открыть новый тёмный путь ханец точно не позволил бы. Больше Угрим от боя не отвлекался.

* * *