Алракцитовое сердце. Том I

— Ты сейчас говоришь почти как брат. — Эльма напряженно улыбнулась, но и эта вымученная улыбка тут же исчезла с ее лица. — Прости. Кенек сказал, что твои, оба… Я соболезную…

— Мажел и Нарех знали, что могут погибнуть, — твердым голосом перебил ее Деян, проглотив подступивший к горлу ком. — Они нашли честную смерть, а не связались с кем-то вроде Хемриза. А нам нужно жить дальше, Серая.

Он попытался обнять ее, но она отстранилась с какой-то странной, печальной улыбкой:

— Следующий день все равно наступит, живы мы или нет. Ты сейчас пойдешь объясниться с Големом или утром?

— С чего ты решила, что я собираюсь?..

— Зная тебя, несложно догадаться, — перебила она. — Что ты намерен ему сказать?

— Что смогу вспомнить — то и скажу, — пробормотал Деян. Он ожидал, что она будет его отговаривать, но Эльма лишь согласно кивнула:

— Это ясно. Потом?

Деян, скрывая замешательство, сделал вид, что высматривает что-то во дворе.

Мажел — воспоминание о брате отозвалось глухой болью — говорил, что проще сдвинуть Сердце-гору, чем понять женщину. Все вокруг казалось нереальным, и эта девушка с беспомощной полуулыбкой на губах и душной тьмой в тяжелом, как камень, взгляде, как будто была не Эльмой, а кем-то другим, незнакомым. Но все равно родным. Он любил ее, что бы ни скрывалось в глубине ее глаз.

Та легкость, с какой Эльма сейчас отпустила его, — отчего-то задевала, тревожила, страшила. Что-то будто треснуло, сломалось в ней, а она не желала лечить этой раны…

Все шло наперекосяк: он должен был найти способ успокоить ее, найти верные слова, поддержать — но не мог пробиться через густой туман.

— Что потом, Деян? — переспросила Эльма. — Если он нормально выслушает тебя — будешь просить его остаться и помочь нам?

— Ты же видела, как он убил того, который звался Хемризом… И как он начал «говорить» с Кеном. — Деяна передернуло.

— Но подобные Хемризу не лучше или еще хуже.

— Теперь есть оружие. — Деян показал взглядом на ружья. — И больше нас не застанут врасплох. Вряд ли нам хватит сил защититься самим, но…

— Но?

— Мы хотя бы можем попытаться. А Голем… Он чудовище, Серая. Разумно ли просить защиты у чудовища? Если завтра его настроение переменится, от Орыжи не останется даже горстки пепла.

— Откуда мне знать? Решай сам. — Эльма покачала головой. — Я пойду, спрошу Иллу, чем помочь. Удачи, Деян, храни тебя Господь!

Она махнула на прощанье и ускользнула за калитку.

Деян дождался, пока она переговорит с горбатой Иллой и скроется за дверью; прежде чем уйти, он еще долго стоял, разглядывая знакомые, потрескавшиеся от времени резные наличники. Они, в отличие от всего остального, Илле приглянулись: лачугу Вильмы снесли и построили новый дом, а наличники сохранили старые.

Судьба будто сделала круг, но ничего не повторялось в точности. Новое окропляло старое, старое смешивалось с новым — быть может, так же, как в сказках складывались воедино правда и вымысел, а сказки складывались с жизнью…

«Надо было внимательней слушать Вильму. — Деян мрачно усмехнулся своим мыслям, бредя по оставленным в грязи следам к дому Догжонов. — Может, тогда я чего-нибудь бы понял… До того, как все закончится».

После разговора с Эльмой камень на сердце стал только тяжелее.

— II —

Деян зашел в дом.

— …Я только один раз, издали видел… Мне могло показаться!.. Простите, господин… — Когда-то Кенек говорил звучным басом, но сейчас его бормотание с каждым словом делалось все визгливей. Он больше не лежал придавленным к полу, а сидел у остывшей печи на корточках, прижимая к груди обмотанную полотенцем кисть, и оттого выглядел еще более жалким, чем прежде.

Деян тихо прикрыл за собой дверь и сел на стул, отодвинув его подальше от мертвецов. Борода Барула от запекшейся крови стала черной. Хемриз лежал лицом вверх, и неровный ряд из трех дыр в его покатом лбу служил хорошим напоминанием, что за человек с усталым лицом сидит на табурете напротив Кенека.

— Так видел или показалось?! — судя по раздраженному тону, Голем мямленье Кенека слышал уже не первый раз и не второй. Сейчас Голем его не трогал, но Кенек от одного голоса чародея дрожал, как осиновый лист. — Вернемся к началу. Ты сказал, что знаменный чародей вашего короля Вимила — Венжар ен’Гарбдад. Ты видел его один раз, и с виду он тебе в деды годится. Так?

— Так, господин… Но я только издали, господин. Вдруг…

— Хватит! — перебил Голем. — При Императоре Яране солдатам, которые не верили собственным глазам, выжигали их каленым железом. Проделать это с тобой?

— Нет, господин… Я видел… Видел.

— Тут где-то была кочерга. Ты пришел растопить печь?

Деян вздрогнул, когда понял, что Голем обращается к нему. Кенек заскулил: похоже, он не думал, что чародей пошутил…

По правде говоря, Деян тоже не был в этом уверен.

Взгляд, которым Кенек его наградил, был полон подобострастной мольбы и ужаса. Деян отвернулся.